Это был серый дождливый февральский день. Слякоть и грязь под ногами выводили ее из себя! Мимо проносились с громким урчанием автомобили, все норовя окатить ее коктейлем из воды и местами уже подтаявшего серо-желтого снега из придорожных луж.
С замиранием сердца она отскакивала каждый раз от бордюра, заметив приближение очередной машины, и злясь на себя за то, что утром выбежала из дома без зонта.
Все дело было в том, что она очень спешила на киносъемку, куда еще две недели назад ее пригласила однокурсница, которая часто после пар подрабатывала, участвуя в массовке. Две недели ожидания пронеслись, как во сне, ведь она знала, кто снимается в этом фильме в главной роли…
Влюбилась она уже давно, еще юной лицеисткой в его такой шикарный экранный образ, заботливо нарисованный талантливыми сценаристами. Впервые увидев его на экране, она не смогла оторвать глаз от его сильных, мускулистых рук, широких плеч, гладкой кожи груди, от его непослушных кудрявых волос каштанового цвета…. Но больше всего ее зацепил, конечно, его взгляд. Ах, эти золотисто-зеленые глаза с лукавым прищуром из-под густых ресниц! Она до сих пор до конца не осознавала, на что была готова ради того, чтобы он обратил на нее свой взгляд.
И вот сегодня должно было случиться то, о чем она не могла даже мечтать. Это был шанс приблизиться к объекту ее вожделения немного ближе. Никто в целом свете не догадывался о том, что творилось в ее душе в этот момент! Она летела, в прямом смысле она летела на съемку на другой конец города, позабыв этим промозглым февральским утром и зонт, и даже не накинув плащ на свое белое кашемировое пальто.
Съемка с участием массовки была назначена на 11:00, и она уже безбожно опаздывала. Надо же было умудриться перепутать от волнения номер троллейбуса и заскочить в первый же, подошедший к остановке, где она стояла уже 17 минут, переминаясь с ноги на ногу и бесконечно поглядывая на часы!
Троллейбус шел по маршруту совсем в другой район города, а она не сразу поняла это, пребывая в мечтах о том, что наконец сможет увидеть его не на экране телевизора, и даже, возможно, сможет почувствовать запах его парфюма…
«Ах! Как бы суметь подобраться к нему поближе» – думала она, прикрыв глаза. И только резкий толчок в плечо заставил ее вернуться на заднее одиночное кресло, которое она заняла сразу же, как запрыгнула в троллейбус. Она удивленно подняла глаза на сердитого кондуктора, который грубо трепал ее за плечо и бубнил в растрепанные усы:
– Девушка, конечная! Выходим!
– Конечная? Какая конечная? – не поняла она, оглядываясь по сторонам. Ей нужна была остановка неподалеку от павильона кино, где ей предстояло встретиться с однокурсницей, чтобы та провела ее в павильон со своим пропуском, но троллейбус стоял у городского моста через речушку, за которой начинался уже пригород. У нее закружилась голова и перехватило дыхание. Это же совсем не тот конец города! Что же делать?
Выйдя из теплого троллейбуса, она стала судорожно листать справочник в мобильном телефоне, пытаясь скорее найти номер однокурсницы и предупредить ее о том, что случилось непредвиденное. Замерзающие пальцы плохо слушались и никак не хотели перелистывать списки имен на экране. Наконец, она нашла нужное имя и нажала на кнопку вызова.
– Привет! Ну, где же ты? – раздался в трубке звонкий голос, – Я уже совсем замерзла!
– Послушай… Прости… Я перепутала маршруты и уехала за город, – начала она, дрожа от пронизывающего ветра, – Я быстро. Не уходи. Я только пересяду на другой троллейбус.
– Ну, вот, – протянула недовольно подруга, – И сколько мне тебя еще ждать?
Она быстро прикинула в голове маршрут, но с учетом светофоров и пробок в центре города, никак не получалось добраться до Дома кино ранее, чем минут через 40…
– 40 минут? Ты с ума сошла! Я не смогу тебя ждать так долго! – раздалось в трубке, и телефон предательски запиликал прерывистыми гудками.
Она еле сдерживала слезы от нахлынувшей обиды. Как же глупо все получилось!
Чтобы вернуться в город, ей нужно было перейти на другую сторону улицы и дождаться какого-нибудь транспорта на остановке. Она медленно побрела к переходу, сторонясь проносившихся машин и стараясь не наступить в серую жижу снега, размоченного приближающейся весной.
Слезы, смешиваясь с дождем, струились по ее лицу, так тщательно с утра уложенные локонами волосы превратились в безобразные сосульки, липнущие к щекам. Пальто начало намокать и давило на плечи, заставляя ее сутулиться. И о чем она только думала?!
Продолжая идти к пешеходному переходу, она краем глаза заметила быстро надвигающуюся на нее черную машину с огромными, как у совы, желтыми фарами.
«Она же меня сейчас накроет!» – пронеслось в ее голове. Резко отскочив от дороги, она не удержалась и, оступившись, угодила прямо в предательски чернеющую у обочины лужу талого снега. Ее левый замшевый сапожок с хлюпаньем погрузился в холодную бездну, нещадно зачерпывая содержимое и проглатывая его, словно изголодавшийся кот сметану.
«Это уже слишком!» – промелькнула мысль в ее голове – «конец!»
Мысленно оплакивая свое жалкое положение, она не заметила, что та самая черная машина, из-за которой остатки ее мечты разлетелись в разные стороны, словно брызги из-под колес, промчавшись мимо нее, вдруг резко остановилась и стала сдавать назад.
