Каждый день из уст в уста передаются сотни тысяч историй, но некоторые из них так и остаются незамеченными. Они скрываются в тени затерянных лесов, прячутся за массивными бревенчатыми стенами домов и в закоулках человеческого разума. Невидимые нити, соединяющие прошлое и настоящее. Предания с реальностью. Готовы ли вы погрузиться в мрачное путешествие, где истина куда невероятнее, чем вы можете себе представить?
Давным-давно, на исходе тысячи лет
Ночь тёмным бархатом опустилась на землю. Исполинские сосны уносились ввысь, словно хотели коснуться звёзд. Мох густо покрывал торчащие из-под земли уродливые корни и стволы поваленных деревьев. Белёсый туман медленно наползал на эти места, укрывая их непроницаемым пологом.
В лесу было тихо, даже слишком. Не слышался привычный щебет птиц, не шуршали листья, потревоженные дуновением ветерка. И воздух – будто застывший кисель, обволакивающий и влажный. Даже луна нехотя пробивалась сквозь кроны деревьев, едва касаясь бледными лучами земли. Царящий полумрак скрывал зловещие тайны минувших столетий и сотни потерянных душ.
Опавшие сосновые иголки скрадывали шаги, мягко пружиня под ногами. Взявшись за руки, парень с девушкой уходили прочь от купальских гуляний и любопытных глаз, не ведая, что узкая тропа вела их прямиком к погибели.
– Михайло, а ты сам-то видел папоротник цветущий? – спросила румяная девица, в тонкой рубахе и с растрёпанными волосами. – Места какие-то странные… Ты куда меня завёл?
– По́лно тебе, Ясиния, недалеко отошли ведь! – ответил вихрастый паренёк, со смехом утягивая возлюбленную за собой.
Девушка оступилась и взвизгнула, упав в объятия жениха. От него всё ещё пахло костром и горькими травами. Венок в её соломенных волосах съехал набекрень.
– Люба́ ты мне, Ясиния, – ласково произнёс Михайло, любуясь россыпью веснушек на её лице. – Жениться на тебе хочу!
Залившись краской, девушка сняла венок и надела его на голову будущему мужу в знак согласия. Михайло сиял, как начищенный самовар, и хотел было поцеловать суженую, как звонкий детский вопль эхом разошёлся по лесу.
– Марьянка! – всполошилась девушка и, подобрав подол, рванула на знакомый крик. Маленькая егоза снова тайком поплелась за старшей сестрой вопреки наказам родителей.
Ясиния мчалась на крик, который раздавался то слева, то справа. Она позабыла о женихе, ведь её сестрёнка одна в лесу, напугана до полусмерти, если не хуже. А вдруг с ней что-то случилось?
Михайло бросился за суженой, но быстро потерял след и заплутал. Он звал Ясинию до хрипоты, но никто не откликался. Недоброе предчувствие скользнуло холодной змейкой. Тишина давила, издеваясь над парнем, а треклятый туман заполонил всё вокруг и казался живым: липким и цепляющимся. На мгновение среди древесных стволов появился женский силуэт. Но радость была недолгой.
Багрянцем в чаще леса вспыхнули глаза. Следом из-за ствола показалась жуткая мертвенно-бледная рука. Медленно, палец за пальцем, ладонь легла на высушенную кору, оцарапав её длинными когтями. Резко поднявшийся ветер смахнул молочную завесу, открывая взору жуткую картину.
На Михайло, плывя по воздуху, надвигалась девушка, в изорванном суконном платье. Её волосы были серыми и безжизненными, как и всё вокруг. Серебристая луна осветила застывшее, бескровное лицо, а чёрные губы изогнулись в кривой ухмылке.
Животный ужас захлестнул паренька, он попятился, но ноги не слушались, будто их связали путами. В широко распахнутых глазах метался ужас.
«Мёртвая невеста! – Михайло поздно вспомнил нелепые россказни стариков. – Что же я натворил!»
Мало того, что сам пришёл к погибели, да ещё и суженую привёл. Глаза заволокли жгучие слёзы. Но в плескавшемся отчаянии ещё была капля веры. Хватая ртом воздух, Михайло рванул на груди рубаху, открывая взору защитный амулет. Нутро скрутило, как мокрую простыню в сильных руках.
«Только бы сработало, боги, помогите!»
Белёсый палец, словно веточка, обтянутая кожей, уткнулся прямиком в грудь Михайло. Его обжёг такой лютый холод, которого он никогда не знал. Деревянный символ осыпался прахом, а вместе с ним и надежда на спасение.
– Над этими местами моя власть, – голос нечисти был похож на скрежет камней. – Я здесь владычица.
Туман, как ручной пёс, клубился у её ног, повинуясь каждому приказу хозяйки. Михайло застрял, как глупая муха в паутине, глядя в лицо смерти.
– Любишь её? – голова девушки склонилась набок, неестественно вывернувшись. Изо рта у неё выполз паук, затем затерявшийся в волосах.
– Да, – вымолвил парень, с горечью вспоминая суженую. Сердце больно кольнуло, прощаясь с любимым образом.
– И жизнь отдашь за неё? – склонившись к уху, спросила мёртвая невеста.
От неё пахло гнилью и сырой землёй. Неловко проведя иссушенными пальцами по щеке парня, нечисть исторгла хриплый, словно воронье карканье, смех.
– Всё одно… Своя шкура ближе. – Жёсткий голос девушки царапал слух. Она сомкнула длинные пальцы на затылке у Михайло, притягивая его к себе.
От жуткого оскала тонкая кожа начала лопаться, обнажая кости. Нечисть припала к губам парня, вбирая его жизнь. Михайло дёргался, не в силах вырваться. Но чем слабее становился он, тем сильнее крепла девушка. Бледность уходила, волосы темнели, а седина испарялась как иней под лучами солнца.
