«Ты такая красивая, что я дышать забываю».
«Твой запах сводит с ума, я его ни с чьим не спутаю, вот как ты можешь так отличаться от других?! Признайся, ведьма, приворожила меня?»
«Не отказывай мне, Соня, я ведь не железный! Могу и украсть».
Мне ни один мужчина не говорил таких вещей, ни один не заставлял мое сердце биться, как сумасшедшее, от одних только взглядов, полных желания и хриплого, пронизанного похотью, мужественного голоса. Я так глупо и быстро влюбилась в Максима Шагаева, и теперь расплачиваюсь за это, потому что сейчас его отношение ко мне совершенно другое.
– Пошевеливайся, сука, я дважды повторять не буду! – рычит он, больно дергая меня за руку, чтобы вытащить из машины. – И утри свои фальшивые слезки, я тебя насквозь вижу.
Но мои слезы вовсе не фальшивые. Я рыдаю весь путь до частного самолета, понимая, что спасения нет. Он нашел меня и теперь живой не выпустит. Даже стюардесса испуганно опускает глаза в пол, ни она, ни один другой служащий здесь мне не помогут.
Макс отпускает мое запястье только тогда, когда я неаккуратно приземляюсь попой в кресло от его толчка.
– Что ты со мной сделаешь? – задаю прямой вопрос, не беспокоясь о присутствии его людей.
– Что захочу, – серьезно заявляет Макс, садясь напротив меня. – С предателями мы не церемонимся, София. Сначала тебя допросят, потом…
Он замолкает, явно нагнетая, чтобы я еще больше испугалась, но я и так трясусь от шока и ужаса. Я понимаю, что меня убьют. Макс не просто бизнесмен, роль которого играет. Он состоит в организации, которая называется Общиной, и там замешано столько влиятельных имен, что у них на руках карты всех мастей, начиная от полиции и заканчивая политиками.
– Я рада, что не позволила тебе трахнуть меня! – заявляю, собирая последние крупицы самообладания, потому что совсем скоро я буду умоляющей о быстрой смерти лужей, без гордости и достоинства. Даже сильным мужчинам сложно выдерживать пытки, что уж говорить обо мне? – Ты ничтожество, Макс, и в отличие от других, я сразу поняла, что скрывается под твоей лживой личиной!
– Еще плюнь в меня для полного драматизма, – совершенно равнодушный к оскорблениям, хмыкает он. – Мне похуй на твои слова, София, так что не утруждай себя зря. И на твое согласие мне теперь тоже похуй, потому что трахать тебя я буду в любое время, когда захочу. Отныне ты просто моя вещь, так что закрой свой рот и молчи, пока тебя не спросят. За плохое поведение я тебя буду наказывать с особым пристрастием и обещаю, тебе это точно не понравится.
Я закрываю глаза, пытаясь сохранить хоть немного достоинства, но ничего не могу поделать с рыданиями, которые вырываются из моей груди. Мне не только страшно за свою жизнь, я еще и испытываю сильнейшую боль от разочарования в человеке, в которого с такой готовностью влюбилась. За один день мой воображаемый горячий романтик превратился в холодного жестокого монстра.
Как я могла так ошибиться в нем?..
– Эй, хватит распускать сопли, раз накосячила, то будь готова к последствиям, – щелкает он пальцами у моего лица, привлекая к себе внимание. – На меня не действуют женские слезы, София.
– Иди к черту! – выдавливаю из себя сквозь плач, и он тут же хватает меня за горло, предупреждающе сжимая.
– Ты не в том положении, чтобы показывать характер, так что не беси меня!
Я затихаю, потому что он сдавливает мою шею с ощутимым давлением, так, что дышать едва-едва удается, но как только паника захлестывает и я начинаю царапать его руки, резко отпускает, с шипением глядя на свою расцарапанную кожу.
– Уже оставляешь свои метки на мне, дикарка? – на секунду возвращается его дразняще-обаятельная маска вместе с голодным оскалом. – Придется связать тебя, пока буду ебать, но думаю, мне это понравится. Я тоже оставлю на тебе свои метки, София, мне уже не терпится раскрасить твою белую кожу в красный и проверить, как надолго твое тело сохранит мои следы после того, как я с тобой закончу. Че-е-е-рт!..
Он стонет, поправляя штаны в области ширинки безо всякого стеснения, и меня пробирает дрожь от страха, что он сейчас так заведется от собственных фантазий, что решит не ждать, пока мы приземлимся. Я теперь готова молить о возвращении злого Макса, потому что похотливый Шагаев пугает меня еще сильнее.
Я затихаю, наблюдая за ним и дергаясь от каждого малейшего движения, и когда Максим демонстративно медленно расстегивает ширинку, нахожусь уже на грани обморока, наблюдая огромными глазами за тем, как он гладит себя сквозь боксеры, прежде чем оттянуть их вниз и высвободить огромный твердый член, подзывая меня к себе указательным пальцем.
– Давай, Сонечка, не теряйся. Ты ведь не хочешь, чтобы я был злым и напряженным, когда мы приедем? В твоих же интересах задобрить меня, потому что Тархан таким милым с твоей предательской задницей не будет, а если ты меня не разочаруешь, я, так и быть, попрошу его не убивать тебя сразу.
