— Ты правда никогда не была в клубе? — спрашивает Вадим.
Я его едва слышу за громкой, выносящей мозги музыкой, но он так мне нравится, что я готова просто смотреть, как он открывает рот.
— Да, — киваю болванчиком и глупо ему улыбаюсь.
Мама думает, что мы гуляем по набережной. И я так думала, но Вадим повел меня в этот крутой клуб, и… И я счастлива. Правда, выгляжу совсем не так, как девушки тут, красилась не для клуба. Но ничего. И так хорошо. Я же не собираюсь танцевать.
— Ты пей, пей, — подталкивает трубочку к моим губам он. Я втягиваю алкоголь, стараюсь не закашляться. — Тебе расслабиться надо, а то ты какая-то скованная.
Скованная, да. Просто моя семья как-то всегда оберегала от такого. И не в маме дело даже, а в двух старших сводных братьях. Мама дважды была замужем после моего папы, и так вышло, что с мужьями разводилась, а дети мужей оставались жить с нами. Так у меня и появились два абсолютно несносных брата, которые иногда думают, что я их собственность.
Только от воспоминаний о них начинаю злиться. А мне, вообще-то, уже двадцать. А у меня даже парня нормального не было никогда. Охраннички хреновы.
— О чем задумалась, Лика? — вырывает меня из мыслей Вадим.
— Да так, ни о чем, — улыбаюсь скованно. Вообще-то, я нормальная, и общаться вроде умею, и зубы показать, просто правда, в новом месте чувствую себя немного дискомфортно.
— А знаешь, тут есть випки, — он мило улыбается, кивает куда-то в сторону. — Если тебе здесь не нравится, мы можем пойти туда, где потише.
— Потише это хорошо, — позволяю взять себя за руку, поднимаюсь, иду за Вадимом.
Я не дура, и понимаю, что там может произойти, но черт возьми, мне двадцать, и почему бы и нет? Тем более, Вадим мне правда очень нравится. Да что мне, он нравится всему институту!
— Вот сюда, пойдем, — мы ныряем в узкий коридор с темными нишами, и я не сразу понимаю, что почти в каждой из этих ниш уединились парочки.
Одна девчонка, из парочки, мимо которой мы проходим, стонет во весь голос, сжимает свою обнаженную грудь, а парень стоит перед ней на коленях, закинув ее ногу себе на плечо, и вылизывает ее прямо там. Кровь приливает к щекам и к половым губкам мне вдруг становится жарко и в горле печет.
— Ух, — выдыхаю я, стараясь не показать, какое впечатление на меня произвела эта картина.
— Хочешь так же? — подмигивает мне Вадим, от которого не укрылось мое смущение и не только.
— Да, — решаю быть смелой и вроде бы все про секс мне понятно.
— Тогда тебе сначала надо стать на коленочки, детка, — снова улыбается Вадим.
Мы уже прошли все парочки, и теперь с обеих сторон от нас только простые двери.
— П-понятно, — я не очень шарю в таком прямолинейном флирте, и не пойму, стоит ли мне сейчас на это обидеться. Вроде бы же и я сказала, что хочу так, как эта девчонка.
— Что тебе понятно, — его взгляд вдруг меняется. — Становись на колени и соси, сучка.
Вот тебе и раз.
— Да пошел ты на хрен, козлина! — годы жизни с двумя братьями накладывают отпечаток на любую, даже самую нежную девочку.
Пытаюсь вырвать руку, но он схватил меня цепко, не вырвешься.
— Ты охуела? — рявкает он, дергая меня так сильно, что я не удерживаюсь и плюхаюсь с небольших каблуков на плиточный пол, больно ударяясь коленями. — Или ты что думаешь, я бесплатно тебя поить буду?
Вдруг ближайшая дверь открывается, и из комнаты со смешками выходят… о нет. Только не это! Лучше бы меня изнасиловал этот смазливый придурок, чем видеть, как они бросают на нас сначала беглые взгляды, которые тут же цепляются за мое лицо. Глаза Марата и Кира округляются, словно они увидели привидение, а в следующую секунду Вадима отбрасывает от меня в другую сторону коридора.
— П-привет? — почему-то вопросительно произношу я, видя, как Марат своими огромными кулачищами крошит лицо моему бывшему возлюбленному.
— Ты че здесь делаешь, а? — Кир обхватывает мои плечи и рывком вздергивает меня над полом.
— А че ты орешь на меня? — сразу включаюсь в нашу вечную перепалку. — Поставь меня быстро!
— Я не понял, малая, ты какого хрена сейчас тут собиралась делать? — огромный, шкафообразный Кирилл буравит меня злым взглядом.
— А не ваше дело, что я тут собиралась делать! — взвиваюсь я, дергаюсь, пытаясь вырваться. — Пусти, я сказала!
— Ты че, типа, выросла уже? — он злится даже больше, чем я могла представить, встряхивает меня так, что голова откидывается назад.
— Представь себе, выросла! — Марат подходит к нам, дышит тяжело, и такой же злой, как и Кир. — Даже если я бы у него прямо тут отсасывала, это не ваше дело! Достали своим воспитанием! Вы мне не братья!
Они быстро переглядываются и вталкивают в ту же комнату, из которой только что вышли.
— Пошла вон, — бросает Марат полуголой девчонке, и она, к моему удивлению, слушается, быстро подбирает шмотки и выскакивает за дверь.
— Пусти меня, Кир! — дергаюсь я.
— Ну раз ты выросла, — тянет Марат в своей излюбленной манере.
— И раз мы тебе не братья, — вторит ему Кирилл. — То и нам нечего держаться, да?
Он отпускает меня и толкает на круглую смятую кровать. Фу, они тут кувыркались с этой девкой? Оба? Почему-то от этой мысли не тянет проблеваться, а отвратительно тяжелеют половые губки. Так, все, надо это прекращать, а то я уже и на них как на мужиков смотрю. Вообще, если честно, всегда смотрела. Высокие, накачанные, красивые… Конечно, лет с четырнадцати на них слюни пускала.
