Я сидела и смотрела на могилы своей семьи. Казалось, что моя душа онемела и умерла. А ведь всего неделю назад, жизнь была полна смеха и радости. Скоро, на моё шестнадцатилетие, должна была состояться наша с Миром свадьба, и мы бы переехали в новый дом. Появились бы дети, я бы помогала отцу в мастерской. Существование было безоблачно и не предвещающее беды…. А теперь? Родители жениха отказались от помолвки на следующий же день, как сгорел наш дом с лавкой, вместе со всеми кто был мне так дорог. Это казалось предательством со стороны Мира, который беспрекословно подчинился воле своих старших родственников. И кому нужна бесприданница?
И сейчас: без дома, денег, вещей… без какой-либо цели в жизни сидела и просто смотрела на остатки своей прежней жизни. Даже слёзы уже закончились.
Постепенно вокруг темнело, но всё никак не находила силы встать и пойти… да и некуда мне было идти. Даже прошлую неделю жила у Сары, вдовы с четверыми детьми, из жалости приютившей меня до похорон.
Когда же ночь окончательно вступила в свои права, поднялась на затёкшие ноги и, подойдя к могилам, наклонилась и поцеловала каждый крест, прощаясь с ними. Затем развернулась и пошла прочь. Просто куда глядят глаза, не слишком разбирая дороги, не имея конкретной цели.
Не знаю, сколько шла, да и куда… может несколько часов? А может всего час. Сил было не слишком много, так как уже пару дней не могла заставить себя поесть. Это казалось бессмысленным.
Дойдя до какого-то водоёма, буквально рухнула наземь рядом с ним, проклиная этот мир. За что? Я могла понять, если бы Боги забрали у меня только родителей. Но брат? Гуверу было всего шесть! Где хоть какая-то справедливость в этом Элиносе? Если бы братик остался жив, то тогда у меня был бы смысл жить дальше.
Разозлившись на судьбу, на несправедливость решений Богов, без страха встала с земли и начала заходить в воду. Утоплюсь! Может, тогда снова увижу родных? Да и зачем мне вообще жить? Ради чего? Всё казалось бессмысленным.
Заходя всё глубже и глубже, почти молясь об освобождении от горя, сковавшего всё тело и душу. А когда вода накрыла с головой, попыталась расслабиться и отдаться стихии. Пусть вода сделает своё дело. Но, словно в насмешку, она только выталкивала из своих глубин. Тогда напряглась и опустилась с головой вниз, открывая рот и запуская воду в рот и лёгкие. И когда сознание почти отключилось, случилось неожиданное. Тело, словно само, без ведома разума, начало бороться за жизнь. Старалась заставить себя не сопротивляться, но руки отчаянно махались, ноги в панике искали дно, а горящие лёгкие избавлялись от воды кашлем, от которого выступили слёзы. Но как ни странно именно эти жалкие попытки спастись и сделали за меня всю грязную работу, потому что они быстро лишили последних сил, а вместо избавления от жидкости, кашель позволил заглотить ещё больше. А в следующее мгновение сознание померкло.
Очнулась от кашля, разрывающего лёгкие, когда уже светало, а надо мной стоял… дракон.
«Зачем звала?» – возник голос в голове.
– Я тебя не звала, – в ужасе покачала головой. – Просто хотела умереть.
«Неразумное дитя», – покачал он мордой.
– Почему я тебя понимаю? – спросила его.
«Ты новая говорящая с драконами», – чудище пыхнуло в меня дымом. – «И умирая, твоё тело пустило зов. И я прилетел».
Не выдержав, почувствовала, как по щекам катятся слёзы, хотя ещё недавно казалось, что они уже все выплаканы.
«Почему ты плачешь?» – удивился дракон.
– Я… почти умерла. У меня почти получилось! А ты мне помешал! – обвиняюще закричала ему.
«Ну, прости. Ты сама позвала!»
– Никого я не звала! А просто хотела умереть! – то ли засмеялась, то ли заплакала.
«Зачем?», – недоумённо спросила рептилия.
– Да потому, что у меня больше ничего не осталось! Ради чего или кого жить, – произнесла с горечью.
«Дурочка!» – как-то по-особенному вздохнул дракон, снова посылая в мою сторону сноп дыма. – «Ты здорова, красива и жива! А остальное? Будет. К тому же у тебя открылся дар! Он может спасти сотни жизней! Драконов… людей!»
– Ты не понимаешь, – покачала головой. – Я не хочу!
Дракон фыркнул и, расправив крылья, схватил меня в когтистые лапы, взлетая ввысь.
Вот для этого и нужны друзья – чтобы вместе делать глупости и заботиться друг о друге.
Три года спустя
– Изя! Прекрати! – возмущённо выговаривала своему любимчику. – Сколько можно меня передразнивать? Я вовсе не так хожу!
«Так, так…», – раздался у меня в голове смешок, пришедший от Изумруда, который почти всё утро ходил за мной, виляя хвостом и попой.
– Вовсе не так, – фыркнула на эту пародию. – И вообще, бери пример с Жемчужинки. Она никогда надо мной не издевается!
«Жемчужина просто самка. У неё и фантазии на это не хватит», – весело ответил Изя.
– И тем не менее брал бы с неё иногда пример!
«Вот ещё».
Вздохнула. Изя есть Изя. Именно благодаря ему и его близняшке, Жемчужине, мне удалось остаться на плаву и не наложить на себя руки три года назад. Агат, тот дракон, который спас меня тогда, принёс в пещеру к своим детям. Сначала я вела себя просто отвратительно, до сих пор стыдно за своё поведение. Обозлённая на весь мир, постоянно огрызалась и грубила. Но оскорбления, словно с гуся вода, стекали с них, будто и не было их.
