Холодный ветер, пропитанный солью и отчаянием, хлестал лицо Странника, когда тот выбирался из лодки на скользкий от водорослей берег. Над головой его простиралось свинцовое небо, где белело лишь одно – зловещая луна, переломленная пополам. Зловещие скалы, обрамленные черной бездной, упирались в небо. Казалось, что даже сосны склонились в благоговении перед чем-то древним и ужасным. Океан бился о берег с такой яростью, словно пытался разорвать остров на куски. Грохот шторма, разразившегося, казалось, целую вечность назад, звенел в ушах, рождая в сознании леденящий душу шепот пустоты.
Странник поежился. Его ноги уже обмякли от влаги и холода, но он не мог отступить. Зачем он явился на этот проклятый остров? Что-то привело его сюда. Что-то, что сам он ещё до конца не понимал… Однако здесь было что-то еще, что притягивало его, как мотылька к пламени. Что-то темное и пугающее, что будоражило сознание.
Он перевел взгляд на океан. Там, в темноте, на миг показалось, будто гигантские щупальца, как в самых мрачных сказках, вздымаются из пучины, пронзая саму ткань небес. Странник моргнул, и видение исчезло, но ужас остался. Остров, казалось, был пропитан невыносимым страхом. Страхом, что проникал в самую душу.
– Имя мне Безбород… Бог я безумия и самых жутких кошмаров, – прошептал зловеще, но точно расслабляюще, голос в голове Странника… Словно в ответ на его самые мрачные мысли, тишина леса позади него наполнилась слабым, едва уловимым, манящим зовом.
– Ступай же по берегу моей резиденции великих кошмаров, острову великого безумия, – Странник подчинился этому голосу, отрывисто ступая по мокрому песку, вглубь острова. Он вглядывался в глубь этого пугающего леса, в его тенистую бездну, понимая, что не вернётся тем, кем был… Из леса, в который он ступал всё глубже и глубже, доносился звук, взывающий к самым тёмным мыслям. Он был далёк, но казалось, что пронизывал все пространство, каждый уголок острова. Сердце колотилось в груди, но Странник продолжал идти. Вдруг, в глубине чащи, он различил два светящихся огонька. Глаза, что очень пристально наблюдали за ним из темноты. Несколько мгновений спустя он понял, что их куда больше, чем одна пара… Он стал их видеть везде. По всему лесу вокруг… Голос в голове нашего героя точно успокаивал его: «глаза, безусловно, жутки, но те, кто скрываются под маской темноты, сейчас бессильны. Однако тебе не стоит рисковать нарушать тишину… Продолжай свой путь…»
Хруст под ногами был жутко-зловещим. Словно не снег это был, а кости, которые ломались и крошились под его тяжестью. А может, это и вправду были кости?.. Он увидел воронов, медленно круживших над ним. Их карканье казалось неким жутким приветствием, похожим на похоронный марш. Их оборванные и обожжённые перья. Их полусгнившая плоть и кости, видневшиеся из-под перьев. Их горящие ужасным пламенем глаза… Всё это вызывало дикий ужас… Деревья вокруг, почерневшие и скрученные, казались живыми, тянущими свои когтистые ветви к Страннику. Он не останавливался, приближаясь к темным скалам, показавшимся вдалеке. Глаза обманывали его. Ибо это были вовсе не скалы, не каменные глыбы гор, а стены великой крепости, которые росли перед его глазами по мере его продвижения. Странник приблизился к тяжелым вратам, и когда они заскрипели, отворяясь, он понял, что его ждали.
– Это ведь я открываю те двери, пуская тебя в крепость мою. Мой дом велик в размере, но ты не бойся. Входи – я уже заждался твою душу в моём одиноком доме, – голос прозвучал теперь уже очень приветливо, но жутко, в самом сознании Странника, холодный и властный, словно касание ледяной руки. Оставив позади зловещий лес, наш герой переступил порог. Вперед, в крепость, во тьму и безумие, где его уже ждали. Он шагнул в ожидающую его бездну, не ведая, что ждет его там, и что за цена будет заплачена. Путь назад уже не имел никакого смысла…
На небе белеет забвенье,
Унынье посредь черноты,
Сосен до неба почтенье,
Крепость посредь пустоты.
Океан бушует у брега,
Шторм прозвучал громогласно,
Остров озарив так ужасно,
Что не захочешь здесь ты ночлега…
Щупалец величие – ужас,
Пронзающий страх небеса,
На земле – кошмарная стужа,
Безумные донельзя здесь чудеса,
Что угнетают непрощённый народ,
Познавший немало страданий
По воле безумных желаний,
Что несёт с собой Безбород.
Бог я безумья, кошмаров,
Да, сие имя моё, ты правильно понял,
Но обо мне, пожалуй, потом, средь тех великих разгаров,
Что для тебя я уже проклял…
Ступай же по брегу безумья,
Резиденции великих кошмаров,
Но не пускайся в раздумья,
Ведь там не познаешь бульваров…
Ступай, о Странник великий,
Ты дальше, в лес этот тёмный,
Вой где слышен тот томный,
