Не так-то много в тихом Нью-Биллингтоне и его окрестностях проживало людей, чей кошелёк позволял бы присутствовать на этом аукционе. Большого зала в ратуше не понадобилось, хватило совсем скромной комнатки, вмещающей четыре ряда обитых бордовым велюром стульев, невысокую полукруглую сцену для презентации товаров и блестящую от лака трибуну, с которой пухлый мужчинка с моноклем в глазу монотонно вещал:
– Продолжаем распродажу имущества почившего барона Глашера… Следующий лот, статуэтка индийской богини Кали, предположительно тринадцатый век. Бронза с золотым напылением, вес пять с половиной фунтов, высота – три хэнда, начальная цена – три тысячи фунтов стерлингов…
Сандра скучающе зевнула, едва успев прикрыть рот ладошкой в белой атласной перчатке. Дождаться нужного ей лота оказалось не так-то просто: торги шли медленно и лениво, а в душном помещении от парения разномастных парфюмов и табачного дыма уже кружилась голова. На стульях восседали такие же уставшие лорды в строгих костюмах, то и дело прикладывающиеся к трубкам или достающие часы из карманов на полных жучиных брюшках. Их леди, радующиеся возможности выгулять в свете пошитые по жестокой французской моде «хромые юбки» всех возможных оттенков, небрежно обмахивались веерами и сплетничали вполголоса с соседками. Их вычурные цветастые шляпы с огромными полями сильно мешали обзору, поэтому все лица Сандра разглядела и узнала далеко не сразу. И даже вздрогнула, когда компаньонка Полли склонилась к её уху и зашептала так жарко, что заболталась в мочке длинная бриллиантовая серьга:
– Он здесь! В первом ряду, и кажется, не один…
Сандра проследовала за её взглядом и не без горечи подтвердила: залихватски закинувший ногу на ногу рыжеватый джентльмен в кофейно-коричневом пиджаке действительно Рори Делавер. Вот уж кого ей точно не хотелось увидеть сегодня, тем более под ручку с нежной юной особой в розовом платье с летящими рукавами-крылышками.
– Отпустил бородку. Ему не к лицу, сразу накинуло лет пятнадцать, – фыркнула Сандра, про себя добавив:
«Зато всё так же падок на блондинок».
Она туго сглотнула, спешно переключая внимание на молоток аукционера, пока Рори не поймал её за изучением его новой пассии, о которой, как ни больно признавать, не могла бы сказать ничего дурного. Девушка была идеально мила и хороша собой, с этой скромной причёской и розой в золотых волосах, всего на тон темнее оттенка самой графини Де Росс. И где только красотка умудрилась вырастить цветы в середине зимы?
– А она уж слишком сладкая, – заботливо подхватила пышка-болтушка Полли, не упуская возможности перетереть косточки бывшему жениху подруги. – Прямо зубы сводит. На лбу написано: готова рожать десять маленьких Делаверов и лизать пятки смердящему старикану-графу.
Сандра заставила себя улыбнуться уголком ярко-малиновых губ: попытка поднять ей настроение не удалась, но за неё стоило быть признательной. Именно ультиматум отца Рори расстроил их помолвку полтора года назад. А также полное нежелание молодой леди Де Росс мириться с патриархальным укладом семьи жениха. Она бы не смогла жить после такого лицемерия: продолжать регулярно писать в местную газету «Нью Ворлд» революционные статьи в защиту прав женщин, а самой пресмыкаться перед авторитарным свёкром и смиренно отдать всё унаследованное от отца состояние в распоряжение мужа.
Да уж, за принципиальность ей приходилось платить пугающе часто.
Аукцион продолжался, и грустные воспоминания Сандра заглушила парой глотков шампанского, которое любезно пронёс мимо рядов официант. Холодная жидкость хорошо впиталась стянутым спазмом обиды нутром. Полли продолжала то и дело нашёптывать на ухо, как отвратительна спутница Рори, но толком слушать её не получалось из-за стука молотка по трибуне и собственных печальных мыслей.
Например, о том, что вообще-то, Де Россы и Делаверы равны в титулах и богатстве. И это Рори мог бы оставить семью и положение ради неё, пойти против отца… Если бы впрямь любил, а не изображал интерес. Если бы она была для него не просто выгодной невестой, а необходимой сердцу. Если бы хоть один из его мокрых поцелуев был настоящим. Или хотя бы та бездарно потраченная ими обоими дождливая летняя ночь.
– Что мы тут забыли? – вдруг вздохнула Полли и последовала примеру подруги, пригубив шампанское. – Неужели тебе нужно что-то из барахла этого скряги?
– Да брось, По. Я тут только из-за Торнадо, и готова выложить за этого жеребца любую сумму, – пояснила Сандра и вздохнула, когда аукционер за трибуной огласил покупателем нового лота – гигантского портрета короля Георга – её соседа, вдовца лорда Тилоуша.
Она была уверена, что давно положивший глаз и на её конюшни, и на саму наследницу знаменитого рода заводчиков лошадей дражайший соседушка тоже пришёл за лучшим скакуном города. Да что города, потомственный арабский иссиня-чёрный жеребец успел прославиться до самого Лондона своим небывалым успехом на скачках. Лучшее, что было у барона Глашера в имуществе и что так сильно хотелось заполучить. Ах, если бы Торнадо вошёл в табун Де Росс да в идеале осеменил бы парочку её породистых лошадок! Это моментально взвинтило бы ценность потомства до небес. Да и поучаствовать в забеге с таким конём было бы не лишним для преумножения богатств графини и стало бы отличным шансом доказать всем ханжам, что она достойна своего имени и титула. Достойна покойного отца.
