– Дом, про который забыли боги. Когда-то бывший счастливым домом… – прошептала я, выглядывая в окошко и наблюдая, как вдали все отчетливее появляется особняк из серого камня. – Не думала, что доведется вновь тебя увидеть…
– Ты что-то сказала, моя дорогая? – участливо спросила госпожа Каресер.
– Не могу передать, насколько я счастлива вернуться домой, – громко пояснила я жене отчима, отворачиваясь от окошка экипажа и безмятежно улыбаясь.
– Альгер ожидает тебя с не меньшим нетерпением. – Тельма Каресер окинула меня оценивающим взглядом, поправила шляпку и снова уткнулась в книгу.
Я не стала ей отвечать и выглянула в окошко.
Осталось подождать совсем немного, и я встречусь с сестрой – единственным родным человеком, оставшимся у меня. И пускай мы не виделись несколько лет, тем долгожданнее наша встреча. Нахмурилась, вспомнив письмо Флоры. Именно его протянула мне госпожа Каресер, когда меня вызвали с занятий к настоятельнице пансиона и я увидела Тельму у нее в кабинете. Помню, как жадно схватила распечатанный конверт и, позабыв про этикет, Тельму и настоятельницу, быстро вытащила лист бумаги и пробежалась взглядом по строчкам. Флора в присущей ей спокойной манере сообщала, что отчим заключил для нее брачный договор и скоро она станет леди Асеро. Помолвка состоится через неделю, а еще через несколько дней – непосредственно брачная церемония. В конце письма сестра просила приехать меня как можно скорее, ибо сразу после свадьбы она отправится в дом мужа.
Моя выдержка дала сбой, и лист бумаги выпал из ослабевшей руки. Видно, боги не совсем забыли про меня, раз подарили шанс в последний раз увидеть сестру и сделать глоток свежего воздуха, хоть ненадолго, но покинув тюрьму, что именовалась пансионом леди Свеар. Я растерянно посмотрела на настоятельницу пансиона, которая одарила меня улыбкой и распорядилась, чтобы я немедленно шла в комнату и взяла самое необходимое для дальней дороги. Она отдельно подчеркнула про минимум вещей, ведь через неделю после отбытия сестры мне полагалось вернуться обратно в пансион и закончить обучение. Я поклонилась настоятельнице, развернулась и, не теряя время попусту, направилась к себе в комнату и собрала вещи.
Прошло всего минут двадцать, а я уже спускалась по лестнице, завязывая ленты шляпки. Тельма Каресер ожидала меня в холле, но не проронила более ни слова, пока мы не сели в закрытый экипаж и кучер не тронул лошадей. Впрочем, за пять дней нашего совместного путешествия я поняла, что жена отчима не горит желанием общаться. Она, хотя и не игнорировала меня полностью, на все вопросы отвечала односложно и нехотя, и после первого дня я уже не пыталась изменить ситуацию.
Величавые дубы по обочинам дороги. Древние, каждому не менее трехсот лет, они росли по обеим сторонам вдоль дороги, ведущей на виллу, и давали благословенную тень. Я помнила каждый из них, даже те два, которые были уничтожены молнией в ночь, что стала началом кошмара для семьи Иерро. Семьи, от которой остались лишь два осколка: я и Флора. И все равно благодаря этим деревьям, столь ярким воспоминаниям из детства, когда наша семья была счастлива, я почти не обращала внимания ни на тряску экипажа, что успела надоесть за неделю, ни на компанию Тельмы, которая, сколько я себя помню, вечно и всем была недовольна. Ну и боги с ней. Скоро я увижу сестру.
– Реймира, дорогая, закрой шторку, – лениво приказала госпожа Каресер. – Вся пыль с дороги у нас внутри.
Я молча задвинула ткань и откинулась на спинку. Смысла спорить не видела. К тому же лошади уже замедляли ход, и, услышав, как кучер останавливает их, я постаралась разгладить помятое дорожное платье. Не хотелось возвращаться в столь непрезентабельном виде, но Тельма Каресер приняла решение не останавливаться в последнюю ночь на постоялом дворе, так что спали мы в экипаже. И я очень радовалась, что сегодня наше небольшое путешествие подойдет к концу.
Дверца экипажа открылась, и госпожа Каресер, опираясь на руку Сарта, одного из тех немногих слуг, кого я знала с детства, вылезла наружу. Я последовала за ней, незаметно повела плечами, разминая затекшее тело, и с удивлением оглянулась. Повсюду царила суета. Садовники приводили в порядок газон, подрезали кустарник и расставляли цветы, служанки намывали окна и, если судить по повсеместно открытым окнам, проветривали комнаты, в том числе и гостевые, а во дворе стояло несколько телег со свежими овощами и фруктами, рядом с которыми ругались повара и продавцы.
Немного оторопев от увиденного, но вовремя припомнив письмо сестры и посчитав дни, я поняла, что помолвка состоится послезавтра. И, судя по суете, шли последние приготовления по приведению дома в порядок.
– Мира!
Я повернулась на голос, краем глаза отметив, что мои вещи уже понесли в сторону дома, и увидела спешащую в нашу сторону Флору. Несмотря на весьма жаркий день, она была в шелковом розовом платье, отделанном белым кружевом, затянута в корсет, а каштановые волосы с золотистым отливом уложены в затейливую прическу. И, наплевав на этикет второй раз за последнюю неделю, я бросилась к ней навстречу. Несколько секунд, и мы уже крепко обнимались.
