За семь лет станция Ансельма ничуть не изменилась. Всё тот же старый вокзал, где некуда примостить саквояж. Шумный, грязный и такой тесный, что горожане предпочитали оставаться снаружи с подветренной стороны. Даже в морге пахло лучше, уж в этом доктор Рейнхольд Гарт, сотрудник следственного столичного управления, не сомневался.
Наверное, по мнению начальства, Рейн должен был испытывать ностальгию, вступая на приграничные земли. Но возвращаться туда, где однажды чуть не умер, удовольствие ниже среднего. Пусть даже сейчас он приехал не на службу, а отдыхать.
Серьезно, почему было не отправиться на Умберские острова? Теплое море и горячий песок определенно лучше пронизывающего ветра приграничья, ранней весной всё еще до отвращения промозглого. Правда, Рейн на острова не собирался – соленая вода противопоказана для протезов, – но хотя бы сплавил билеты Квону в качестве свадебного подарка!
– Тьен, вам не нужен кэб? Всего пара кровентов – и я домчу вас, куда хотите! – окликнул его простуженный голос.
Рейн повернулся металлической частью лица к кучеру, и у того слова застряли в горле. Возница побледнел, отступил на шаг. Привычная реакция на необычную внешность.
Доктор прикинул, не воспользоваться ли услугой и добраться до отеля в комфорте, но кэб плохо приспособлен к горным дорогам, в отличие от омнибуса. Конечно, можно дождаться паромобиля из города, но после неудобной узкой полки в поезде и шумных соседей Рейн предпочел бы поскорее оказаться в отеле. Ноги ныли. Боль была фантомной, но от этого легче не становилось.
– Нет, – ответил он привычным механическим голосом и отвернулся, направляясь в сторону остановки. За спиной послышался вздох облегчения.
Стоило дойти до омнибуса, как Рейн засомневался в правильности выбора: мест практически не осталось. Несмотря на ветреную погоду, в салоне висела духота: успевшие занять сидячие места дамы энергично обмахивались веерами, но толку было чуть. Когда доктор вцепился металлической рукой в поручень и поднялся по ступеням, скрипя шарнирами, пассажиры потеснились – вернее, вжались в стенки, и все равно он с трудом втиснулся в салон. Примостился у дверей, стараясь не замечать взгляды исподтишка: любопытные, испуганные. Он к ним почти привык.
Раздался короткий гудок, омнибус тронулся с места – и резко остановился.
– Подождите!
Звонкий голос заставил пассажиров повернуть головы. К омнибусу, удерживая в одной руке увесистый на вид саквояж, а другой подобрав юбку, бежала молодая женщина в темно-зеленом дорожном пальто и круглых очках на курносом носу. Медные волосы, собранные в пучок, растрепались от бега, и несколько прядей выбились из прически – яркие, горящие на солнце как огонь. Такой цвет не редкость для приграничья, хотя аристократы не из местных воротили от рыжих носы. У чистокровных анвентцев кожа была белоснежной, а волосы как воронье крыло – чего только стоила королевская семья, с которой и брали пример!
Женщина добежала до омнибуса и попыталась подняться с тяжелым саквояжем в одной руке.
– Вы не поможете? – с надеждой посмотрела она на Рейна, словно не видела в его изуродованном лице ничего безобразного.
Давненько его не просили помочь! Доктор хмыкнул, наклонился и, подхватив ее за талию, поставил рядом с собой. Тотчас убрал руки, подозревая, насколько неприятно прикосновение железной руки. Но стоило омнибусу тронуться, как попутчица вцепилась в него мертвой хваткой.
– Да у вас мышцы как железные! – воскликнула она и тут же прикусила язык, заметив протез. – Ой, простите. Я в хорошем смысле.
Виновато улыбнувшись, попутчица отпустила его руку и схватилась за поручень. Удержать саквояж и одновременно устоять на ногах, когда омнибус подпрыгивал на кочках, оказалось непросто, а сидячие места были заняты. Понаблюдав за этими мучениями, Рейн в какой-то момент просто перехватил ее ношу. Ему-то какая разница, как стоять – с одним саквояжем или двумя? Но для хрупкой женщины вещи и правда были тяжелыми.
– Спасибо, – откликнулась она растерянно и несколько удивленно, внимательно разглядывая его из-за стекол очков. Испугается? Рейн ожидал, что женщина отшатнется, но та не сдвинулась с места, разве что стала задумчивее.
Наконец омнибус въехал в город. Рейн поглядывал в окно, узнавая и одновременно изумляясь, насколько изменился Ансельм. Разросся, отстроился. На месте леса появился жилой район, на рыночной площади растянулись крытые павильоны. Только старый паб «Ржавый гвоздь» остался неизменным. Первая остановка как раз была у него, и большинство пассажиров вышло. Жаться друг к другу больше не было нужды.
– Еще раз спасибо, – попутчица протянула руку к саквояжу, но Рейн окинул взглядом ее худенькую фигуру и лаконично спросил:
– Куда?
– А… – она на мгновение замялась. Наверное, удивилась его механическому голосу, но затем махнула рукой. – До «Вороньего гнезда».
– По пути, – тем же не терпящим возражения голосом сказал доктор и указал ей на свободное место.
Женщина едва не упала, когда омнибус тронулся с места, и поспешила сесть.
– Я – Кайла, – спохватившись, представилась она и посмотрела с каким-то непонятным ожиданием.
