Заброшенный дата-центр «Снежинск-7».
Лика прижалась спиной к серверной стойке, чьи потрескавшиеся корпуса напоминали скелеты древних механизмов. Мерцающие диоды, словно фосфорные глаза подземных тварей, отбрасывали на ржавые стены синеватую паутину теней. Воздух был густ от запаха окисленного металла и гниющего пластика – казалось, здание десятилетиями медленно переваривало само себя, но не могло завершить цикл распада. Она дышала коротко, через стиснутые зубы, пытаясь заглушить нарастающий гул в ушах: нейроимплант «Зеркало» в ее левом виске вгрызался в сеть, как хищник, вынюхивающий добычу. Синхронизация. Снова.
«SUBJECT L-24. SCANNING…»
Голос системы, лишенный тембра и тепла, звучал в ее сознании, словно запись, прокрученная через измельчитель. Лика впилась ногтями в портативный терминал, ее пальцы, покрытые трещинами от постоянного контакта с холодным железом, метались по клавиатуре. Надо было успеть до того, как «Зеркало» отправит сигнал-маяк в Центр. Экран вспыхнул алым – предупреждение пульсировало, будто открытая рана: «WARNING: MEMORY CORRUPTION DETECTED».
– Заткнись, заткнись, заткнись! – прошипела она, вбивая строки кода на языке, который когда-то создала из обломков хакерского арго, двоичных поэм и подросткового бунта. Ее шифр – ребус для машин, молитва для изгоев.
Терминал затрясся, как в лихорадке, выводя последнюю надежду: «ERASING DIGITAL FOOTPRINTS… 87%». Еще мгновение – и ее цифровой призрак растворится в сетевом небытии. До следующего срыва. До новой ошибки.
Но память – не байты. Ее не стереть перезаписью.
Вспышка памяти.
Лаборатория «Орфей-Тех». Стерильные стены, отсвечивающие голубоватым LED-мраком. Мирон, прикованный к креслу ремнями из углеволокна. Нейрошлем на его голове напоминает корону из шипов. Глаза – мутные, словно покрытые льдом, губы шепчут беззвучное: «Ли… ка…». На экране позади – энцефалограмма, ее волны внезапно обрываются в прямую линию, как дорога в никуда. Крик техника, запах паленой изоляции: «Он не выдержал загрузки! Отрубайте ИИ, черт возьми!»
Последний взгляд брата. Его пальцы, синие от гипоксии, сжимают ее запястье, оставляя отметины, похожие на ожерелье из синяков:
– Они загружают сознание… Не верь «Зеркалу»…
Лика дернулась, ударившись затылком о выступающий болт сервера. Терминал выскользнул из рук, разбив экран о бетон, усыпанный осколками стекла. По полу заструились лунные блики – где-то на верхних этажах зияла дыра, пробитая когда-то бронебойным снарядом. Снег, падающий с неба, таял в полуметре от земли, будто пространство здесь было разрежено.
– Говно, говно, говно! – выругалась она, хватая устройство. 94%. Еще пара тактов – и свобода.
«SUBJECT L-24: SOCIAL CREDIT – 0 (TERMINATE ON SIGHT). STATUS – CORRUPTED.»Но «Зеркало» не дремало.
В виске вспыхнула адская боль – будто кто-то ввинчивал в мозг раскаленную спираль. Лика завыла, вцепившись в собственные волосы, вырвав прядь с корнем. «Режим подавления»: система стирала бунтовщиков, как глючные файлы. Она рухнула на колени, сквозь пелену мук видя, как терминал мигает ядовито-зеленым: «ERASE COMPLETE».
– Видишь? – прохрипела она, вытирая кровь с губ. – Я все еще здесь.
Боль отступила, оставив после себя звонкую пустоту. Лика прислонилась к стене, дрожа мелкой дрожью перегруженного процессора. Ветер гулял по коридорам, свистя в щелях разбитых окон, – насмешливый хор мертвого здания.
Жужжание. Тонкое, как полет москита.
Она замерла. За решеткой окна мелькнули тени – дроны-пауки, черные, с камерами-глазницами и боевыми иглами на лапах. «Зеркало» разослало убийц.
– Нашли, гады, – Лика швырнула в ближайшего дрона обломок арматуры. Тот ловко уклонился, слившись с тьмой, но на секунду его объектив поймал ее лицо – бледное, с синяками под глазами цвета старой стали.
Она натянула рюкзак, нащупав в кармане куртки USB-ключ. Мирон выточил его из синтетического кристалла за неделю до смерти. «Храни его у себя», – сказал он тогда, и его голос дрожал, как провода под напряжением.
– Я во всем разберусь, братик, я найду тебя, это не может быть правдой, – прошептала Лика, пробираясь к аварийному выходу, где когда-то висела табличка «Смертельно опасно».
Снаружи, за лесом ржавых вышек, взвыла сирена. На горизонте, словно зарница апокалипсиса, замигали огни полицейских магнитокоптеров – стая металлических стервятников с ионными двигателями.
«Зеркало» не прощало сбоев. Особенно живых.
Охота началась.
