Идеи и числа. Основания и критерии оценки результативности философских и социогуманитарных исследований

Идеи и числа. Основания и критерии оценки результативности философских и социогуманитарных исследований
О книге

Что такое «результат» в философии, в гуманитарном знании, можно ли его замерять и оценивать так же, как в позитивной науке? Какие ограничения при этом необходимо иметь в виду, оценивая результат, а тем более принимая управленческие и даже политические решения, касающиеся науки? Как можно сделать такого рода оценки более корректными? Насколько можно доверять зарубежным базам данных, их репрезентативности в отношении российских исследований? Эти и ряд смежных вопросов поставили перед собой авторы данного издания.

Книга издана в 2016 году.

Читать Идеи и числа. Основания и критерии оценки результативности философских и социогуманитарных исследований онлайн беплатно


Шрифт
Интервал

Издание осуществлено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) проект № 15-03-16032


© Коллектив авторов, 2015 © Прогресс-Традиция, 2015

А.В. Рубцов

Вместо предисловия

Эта книга является итогом трехлетней работы по реализации проекта РГНФ «Основания и критерии оценки результативности философских и социогуманитарных исследований». И сейчас, когда проект формально завершен, работа авторского коллектива над темой продолжается, что вызвано как неисчерпаемостью предмета, так и развитием ситуации с академической наукой в России.

Когда проект в 2010 году еще только затевался, на горизонте российской науки уже сгущались тучи экспансивной наукометрии и, в частности, плохо переваренных библиометрических методик. Тогда казалось, что издержки процесса в основном связаны с излишним оптимизмом неофитов, считающих, что найдена отмычка от главных секретов в оценке количества и даже качества научной работы. Вместе с тем уже тогда были серьезные и небезосновательные опасения, что такого рода инструменты могут быть использованы грубо, а то и просто не по назначению. В 2011 году уже поступала информация о планах использования на местах формализованных показателей в целях едва ли не автоматического перераспределения ресурсов и вознаграждений. Пафос работы над проектом тогда был в основном задан необходимостью разгребания этой методологической и методической, а отчасти и управленческой коллизии.

Но на гребне событий, связанных с радикальным реформированием российской науки, прежде всего академической, нельзя было не обратиться и к более общим вопросам, связанным с контекстом, в котором имеет смысл и осуществляется оценка результативности процессов познания. Этот контекст имеет множество аспектов: политических, проявляющихся в связке «власть – знание»; управленческих, затрагивающих управление наукой, но и науку как инструмент управления; интеллектуальных, связанных с самосознанием и самоопределением философии, социогуманитарного знания и науки в целом в новой цивилизационной ситуации; наконец, ценностных, напоминающих, что отношение к философии и науке только как к машинам практической пользы убого и не достойно уважающего себя общества.

Если на первом этапе было важно показать некорректность методов упрощенного использования библиометрии в науке вообще и в особенности в философских и социогуманитарных исследованиях, то постепенно на первый план выходили вопросы «объемлющего» характера: как оценка результативности встроена в систему взаимоотношений в треугольнике «наука – власть – общество»; как она влияет на самосознание философии и науки и вытекает из него; как результат интеллектуальной работы проявляется не в оперативной калькуляции, а в большой истории, на которую, собственно, по-настоящему ответственное и самоотверженное познание как раз и ориентируется? С этого момента наш проект начал становиться более философским, что бывает, когда на масштабные проблемы и обобщения выводит даже не логика рассуждений, а жизненные коллизии и социальные катаклизмы.

По итогам первых двух лет работы была подготовлена и издана книга «Измерение философии. Основания и критерии оценки результативности философских и социогуманитарных исследований» (М.: Издательство Института философии РАН, 2012). В книге было показано, что качество имеющейся в нашем распоряжении (да и в мире) библиометрии ни в коей мере не отражает реальной результативности российской науки в целом, а философии и социогуманитарных исследований в особенности. Анализ выявил принципиальную специфику философского и социогуманитарного знания, еще более ограничивающую формализованную оценку результатов. Практика, не учитывающая эту специфику, исходит из представлений, имевших место до Дильтея и Марбургской школы, то есть до концептуального и методологического различения, которое тогда выглядело как различение «наук о природе» и «наук об обществе». Даже фундаментальное различие в ориентации одних наук на универсальное, а других на большее внимание к индивидуальному, автоматически приводит к тому, что многие направления философских и социогуманитарных исследований в принципе не могут оцениваться по статистике международных баз данных, в частности, таких как Web of Science, Scopus и пр. – хотя бы потому, что эти исследования заточены на локальное и чем более они на локальное заточены, тем больше их реальная результативность в данном обществе, в том числе практическая.

То же происходит с политической составляющей. В то время как общество заинтересовано в более живом участии философии и социогуманитарной науки в жизни страны, а «партия и правительство» прямо на это ориентируют, общепринятая и оперативно внедряемая библиометрическая оценка результативности прямо ориентирует философов и гуманитариев на то, чтобы никакой публичной активностью не заниматься и писать тексты только для ваковских и рецензируемых журналов, а лучше для иностранных, которые тексты о самых наших животрепещущих проблемах не публикуют в принципе – и правильно делают. Мы попытались себя такими ориентирами не ограничивать, поэтому сознательно шли на сочетание фундаментальности и проблемности, на строгий анализ и элементы острой полемики, иногда почти публицистической. Иногда это сочетание может показаться эклектическим, но это представляется нам более соответствующим условиям задачи, чем искусственно нагнетаемое единство стиля.



Вам будет интересно