Она вышла на пятом этаже, где располагался офис Вадима. Пробежала по коридору и, не постучавшись, распахнула дверь. Первый, кого она увидела, был ее любимый. Он стоял с чашкой кофе в руках и мило беседовал с девушкой из своего отдела. Она запрокидывала голову назад, отчего ее конский хвост касался попы, и весело смеялась шутке коллеги. А он вторил ей грубоватым баском, при этом касаясь то спины, то локтя, то накручивая на палец светлый локон.
Столько химии и интимности было в этой сцене, что Даша потрясенно остановилась на пороге, во все глаза наблюдая за парочкой. Она уже хотела броситься к Вадиму и вырвать ему все волосы, но замерла, услышав слова девушки:
— Так ты расстался со своей кикиморой?
— Да, слава богу! Вчера. И делать самому ничего не пришлось. Дашка отлично постаралась. Представляешь, эта дура решила мне сама предложение сделать!
— О боже! Точно больная! Разве может девушка так себя вести?
— Вот и я о том же. А теперь долбит меня звонками, как ненормальная.
— Она может и на работу к тебе прийти?
— Кто ее знает? Сначала домой припрется, но я уже сменил код на электронном замке.
— А мне ты новые цифры скажешь?
— Конечно. — Ладонь Вадима поехала вниз по спине, спустилась на упругую ягодицу и с силой сжала ее.
Девушка довольно захихикала.
— Осторожнее, вдруг кто-нибудь заметит.
Она выскользнула из-под его руки, повернулась и застыла на месте. Вадим тоже оглянулся, увидел Дашу. Его глаза заметались, рука потянулась, чтобы поставить чашку на стол, но промахнулась. Звон разбитого фаянса показался слишком громким в наступившей тишине. Брызги остатков кофе полетели во все стороны.
— Значит, я дура и кикимора? — тихо, почти шепотом, поинтересовалась Даша.
— Дорогая, ты не так все поняла.
Вадим изменился в лице и стал отодвигаться в глубину отдела. Его подруга взвизгнула и побежала к окну.
А он был явно сильно напуган. Неужели это она вызвала такие эмоции? Или причина в чувстве вины? Вот бывший возлюбленный (по-другому Даша о нем теперь не могла говорить и думать) налетел на угол стола, вскрикнул и рефлекторно потер больное бедро. Но Даша теснила его дальше, и Вадим, согнувшись в три погибели, продолжал отступать.
— Я еще и тупая?
Она поднесла два пальца к органайзеру на соседнем столе и небрежно смахнула его на пол. Во все стороны веером рассыпались скрепки, ручки, кнопки и другие канцелярские товары.
— Ты что делаешь?
— Ой! Я случайно. Дурам все можно.
Следующим заходом вниз полетела пачка бумаги.
— Упс! Я случайно. Это за каждую розочку. Сколько их там было? Двадцать одна? Тридцать?
— Пятьдесят, — машинально ответил Вадим.
— О-о-о! Тогда мало.
На пол полетел монитор. Подключенный к сети, он еще несколько секунд висел, покачиваясь, на проводе, а потом с грохотом свалился.
— Остановите кто-нибудь эту ненормальную! — взвизгнул Вадим.
— Сам разбирайся. Это в твоей жизни беспорядок. Не хватало нам еще в семейный скандал вмешиваться, — сказал кто-то.
— Ага! Вы ее еще поддержите! — злобно закричал Вадим.
Даша с благодарностью повернулась в сторону говорившего, но не узнала его: все прятали глаза.
— Какая семья? Вы о чем? С этой ведьмой? Никогда!
— Ах, я еще и ведьма! — Она смахнула все, что лежало на его столе, а потом с размаху наступила ногой на мышку. Та крякнула и развалилась на пластмассовые кусочки.
— Кто платить за это будет? — бесновался Вадим, отталкивая ее в сторону, желая, видимо, спасти технику от уничтожения.
— Ничего. Я вчера за подарок и цветы расплатилась. Сегодня пришла твоя очередь, — она задумчиво огляделась, метнулась на кухню, схватила чайник с водой, вернулась обратно и вылила ее на голову Вадима, поднимавшего в этот момент что-то с пола. — А это, дорогой, тебе за ужин.
— Стерва! Надо было тебя давно бросить, — завизжал, отряхиваясь, бфвший.
Он стал похож на ощипанного петуха: с торчащих волос капала вода, за стеклами очков почти не видно глаз. Ворот традиционной водолазки тоже набряк от пропитавшей его влаги и некрасиво свешивался вниз.
И этого подлого человека она любила? Планировала выйти за него замуж и завести уютный дом и детей?
Ни за что!
Даша вдруг бесповоротно поняла: это конец. Назад дороги нет.
— Надо было. А раз не бросил, терпи! — философски заявила она, хотя изнутри ее просто трясло. — Ребята, — она повернулась к сотрудникам, те вытаращили на нее глаза, — у вас шампанское нигде не завалялось?
— Увы, шампанское на Новый год выпили. А что? Обмыть прощание надо? — пошутил кто-то.
— Нет. Пробкой в лоб хотела запулить. Последний штрих, так сказать.
