На первый взгляд, задание выглядело несложным – забрать стажера-наблюдателя из трансграничного мира, населенного представителями самых разных цивилизаций от сугубо нижнеканальных до приближенных к высшим мирам.
Крис, галактический разведчик сто семнадцатого грейда Звездной системы Зет-Альдебаран довольно потянулся в кресле. Предстояла непыльная работенка, а сто восемнадцатый грейд ему не помешает. Все складывалось удачно, но плата за работу выглядела слишком высокой. Привычным движением Крис открыл раздел галактической статистики и чуть не опрокинулся вместе с креслом.
В разделе по целевой системе значилось: операций с сохранением команды спасения – десять процентов. Полностью успешных операций с сохранением извлекаемого субъекта – один процент.
Задача из разряда непыльных мгновенно перекочевала в разряд не просто трудновыполнимых, а совершенно безнадежных. Задачка для самоубийц. При неправильной настройке корабля вместо повышения грейда можно было пронестись по небу сверкающим болидом и упасть на дно озера глыбой инопланетного металла или распылиться под воздействием направленного излучения, или превратиться в вирус, с которым потом пришлось бы бороться половине планеты.
Крис вывел на экран данные персонального баланса энергий. Просроченная задолженность никуда не делась. Еще десяток планетных циклов и коллекторы начнут откачку его личных жизненных сил, и тогда прощай экспедиции, отдых на Оранжевой планете, и здравствуй нищенская пенсия. Он тяжело вздохнул и приступил к подробному изучению материалов.
И как они там не поубивают друг друга, при таком разнообразии? – удивлялся Крис, погружаясь в типологию обитателей планеты. Ответ нашелся быстро. Это был искусственно созданный мир, имитация реального, по сути игра, в которой фишки игроков являлись частью игрового поля и управлялись через встроенные коммуникаторы, связанные с реальными игроками – кураторами из других миров. Каждый игрок должен был так настроить встроенный коммуникатор, чтобы его фишка автономно совершала правильные действия, не допускала перехвата управления, а по итогу выполнила все задачи, поставленные при вступлении в игру.
Эвакуировать коммуникатор не составляло труда, но с эвакуацией всей фишки дело обстояло сложнее. На тщательно охраняемом игровом поле, представляющем собой весьма протяженный объект, не только фиксировались результаты всех совершенных действий, но и размещались множественные варианты всех будущих действий. Каждая фишка напоминала дерево с пиком энергии на первом ветвлении. Выбранный вариант становился продолжением ствола, невыбранные отмирали. Их энергия возвращалась в общее игровое поле. От тандема игрок-фишка требовалось совершать выбор ветвей ежедневно, ежеминутно, ежесекундно, совершать выбор и ничего более. В местной терминологии коммуникатор назывался «душой», фишка – «человеком», а игровое поле – «Временем» с большой буквы.
Фишки обладали собственным сознанием, но, если бы Крис оказался на месте любой из них, он бы точно сдох от скуки.
Бедный стажер, – думал галактический разведчик, наверное, обрадуется досрочной эвакуации.
Чтобы обрадовать стажера, нужно было извлечь его фишку, скачав энергию всех вариантов будущего, не затронув застывшую часть прошлого и не испортив чужие «кроны» и «стволы». За порчу того и другого налагался штраф вплоть до лишения всех грейдов. Но как его избежать, если «деревья» плотно переплетены и взаимодействуют друг с другом?
Рекомендуемая методика предписывала синхронизироваться со Временем, изменить конфигурацию линий корабля до полного совпадения с линиями целевого пространства, полностью материализоваться, став подобием фишки, захватить объект, перейти в параллельное пространство, откачать энергию будущего, изолировать объект от Времени, и совершить выход с обратным преобразованием конфигурации.
– Только и всего? – Крис нервно рассмеялся. – А вычистить все параллельные пространства перед операцией не нужно? Сколько их там, десятки, сотни?
Преобразование конфигураций требовало больших энергозатрат. В управлении спецопераций Крису обещали неограниченный кредит, но оставался риск, навечно впечататься в какой-нибудь местный объект, переплестись с ним всеми линиями и тупо наблюдать, как пики энергий скользят по выбираемым вариантам, как вагонетки по рельсам.
Перспектива не вдохновляла. Ситуация осложнялась тем, что будущее постоянно перестраивалось в соответствии с непрерывно совершаемым коллективным выбором и результирующим перераспределением энергии. Одни варианты возникали, наполнялись энергией, другие истощались и исчезали. Будущее непрерывно менялось и представлялось Крису дрожащей желеобразной массой, а он сам себе неумелым поваром или интерном-первогодком.
Я разведчик, а не хирург! – злился Крис. Как можно резать желе, его не повреждая?! Никак! Здесь и десятой долей процента успеха не пахнет!
Может отказаться? Он прилег на кушетку, но в центре комнаты возник красный мигающий глаз – напоминание о просроченной задолженности. Нет, контракт подписан, отказ невозможен.
Стоп! Здесь что-то не так. Непомерные риски и высокая оплата не бьются с результатом. Неужели все дело в остаточной информации о других игроках, отсутствующей во встроенной памяти коммуникатора, так называемой «точке сознания»? Неужели она так важна?
