ГЛАВА 1
{[День Больших огней
10 ивраха 842 года]}
- Когда уже? Сколько можно? Самое интересное пропустим… - канючил голос позади нее, но Анилихт с сосредоточенным видом продолжала развешивать белье, игнорируя раздражающее нытье своего товарища.
Впрочем, безразличие ее было показным. На самом деле в девушке бушевал целый сонм эмоций – от зависти до злости. Злилась Анилихт в первую очередь на себя. Вернее на данное матери обещание. Верах взяла с дочери слово, что та пропустит сегодняшний праздник, не пойдет на площадь, а останется дома под присмотром сестры. И как ее угораздило согласиться на это?!
В раздражении поджав губы, Анилихт отпихнула ногой опустевшую бадью и отправилась за следующей.
- Много еще? – с надеждой на отрицательный ответ спросил Гарих, подглядывая за девушкой меж двух простыней.
- Руки убери! Сам перестирывать будешь! – прикрикнула она на парня, заметив, что его пальцы теребят край одного из полотнищ.
- Подумаешь… - с вызовом протянул Гарих, но руки все-таки убрал, во избежание неприятностей засунув в карманы. С Анилихт, если она не в духе, лучше не спорить.
- Вот и подумай, - огрызнулась девушка, вытягивая из бадьи покрывало с махровыми краями – бабушкино рукоделие.
- Да ладно тебе, Ани. Я руки мыл.
- Еще раз так назовешь, и мыть будет нечего, - прорычала девушка сквозь стиснутые губы, и Гарих понял, что переборщил. За «Ани» можно и зубов лишиться, а потому поспешил исправить собственную оплошность.
- Короче, Лихт. Не хочешь идти, не надо. Мы и без тебя повеселимся.
Гарих вытащил из-за пояса потрепанную кепку и нахлобучил ее на голову так, что козырек задорно торчал в небо.
- Смотри, чтобы голову не напекло, - огрызнулась Анилихт, пристраивая на веревке сестринскую юбку.
- Как-нибудь переживу, - отмахнулся парень и, надвинув козырек на глаза, вальяжной походкой направился к забору.
Уже сидя на нем, Гарих оглянулся. Губы озорника изогнулись в хитрой усмешке и, чтобы оставить за собой последнее слово, он прокричал:
- Так и скажи, что струсила! Ани, струсила! – после чего перекинул ноги на другую сторону и исчез за деревянной преградой, оставив Анилихт скрежетать зубами от злости.
- Попадись мне! – неслось ему вслед. Ответом был заливистый хохот.
***
День Больших огней - один из самых любимых праздников жителей города и его окраин. В первую очередь потому, что так – с небывалым размахом – его отмечали только в Лигхейме. В других городах империи празднование никогда не было столь пышным и запоминающимся, как здесь. Возможно потому, что ни один из имперских градоуправляющих не испытывал к этому дню столь нежные чувства, как сирхтаги Римаих. Так случилось, что десятого урха городской глава отмечал день своего рождения.
Во вторых – что являлось не менее значимой причиной для всех горожан - наступление долгожданной весны никто не отменял, особенно после свойственной этим краям, пусть короткой, но крайне промозглой, пасмурной и сырой зимы. Так что поводов для веселья у лигхейцев было более чем достаточно.
Отчитавшись о проделанной работе, Анилихт с невозмутимым видом забралась на бельевой сундук и, поджав под себя ноги, привалилась к стене. В руках ее волшебным образом появилась самодельная дудочка, которую девушка ласково поглаживала пальцами, словно неказистый инструмент являлся ее самым большим сокровищем. Взгляд ее то и дело останавливался на сестре, сидящей у окна и плетущей кружево.
- Что маешься? – не выдержав тягостного молчания младшей, спросила Ирга.
- А то ты не знаешь, - буркнула в ответ Анилихт и, спрятав за дудочкой довольную улыбочку, исторгла из инструмента несколько пронзительных, печальных звуков.
- Ой, вот только играть не надо!
Оторвавшись от рукоделия, Ирга посмотрела на сестру. Во взгляде ее мольба соседствовала со смехом. Девушка была на сносях и готовилась к родам, а еще не рожденный малыш явно недолюбливал творчество будущей тетки и, едва та начинала упражняться, принимался ворочаться в утробе матери, радуя и доставляя неудобство. Именно последнего Ирга и пыталась избежать, ибо активность любимого чада начинала граничить с измывательством. Не иначе – силач родится!
- Надо же мне чем-то заняться, - не согласилась Анилихт, но дудочку все же отложила.
- Так иди на площадь. Повеселись, - махнула рукой Ирга, прекрасно понимая, чего добивается сестра.
- Не могу. Ма-ма, - говоряще протянула Анилихт.
- Она разве что под утро вернется. Иди, не мозоль глаза.
- А кто за мной присматривать должен? – продолжала гнуть свое младшая.
- Я и присматриваю. Вон, весь вечер меня изводила. Житья от тебя нет!
В одно мгновенье Анилихт оказалась рядом с сестрой. Расцеловав Иргу в обе щеки, девушка пообещала вернуться до полуночи и выскочила за порог. Наставление «с матерью не столкнись» настигло ее уже на улице, и беглянка отозвалась клятвенным: «Обещаю».
Собственно, для того, чтобы сойтись с родительницей нос к носу на площади под завязку заполненной людьми, нужно сильно постараться. Да и не собиралась Анилихт околачиваться поблизости с лотками пекарей. Зачем изыскивать дополнительные неприятности? Зная себя, девушка и так могла сказать, что без них не обойдется. Например, собьет костяшки, когда будет втолковывать Гариху, кто такая Лихт и как надо к ней обращаться. А то совсем распустились! Забыли, кто голова их дружной компании! Пора напомнить!
