– Мне кажется, господин Радциг, он слишком увлечён своими фантазиями, постоянно отвлекается от бесед с членами коллектива на свои чувства и мысли. Знает слишком много концепций, теорий, идеологий. Знаком с трудами проповедников ксерантов, даже цитировал их, а ведь так и до симпатий к их образу жизни недалеко!..
Непроницаемый мрак дальнего космоса разрывали светила, источающие холодное сияние. Пространство за широкой прямоугольной умной панелью временами кривилось, и светящиеся точки становились на пару секунд всполохами, а затем растягивались, напоминая пламя, вырывающееся из сопл древних космических кораблей. Предки соларианцев некогда осваивали родную Солнечную систему на таких кораблях. Люди в те стародавние времена ещё не правили гравитацией и пространством, и даже сама Федерация Систем ещё не существовала. Теперь же корабли на ионной тяге можно увидеть разве что в беднейших колониях, где их используют для экономии и оптимизации логистики.
Глаз не успевал привыкнуть к виду, как пространство вновь изломилось, и звёзды приобрели привычный облик. Только красноватая туманность появилась в поле зрения.
– Кто? – оторвал взгляд от иллюминатора Вит Радциг. – О ком вы?
Мик Астарту, смуглый кудрявый мужчина лет тридцати пяти, опешил от вопроса. Он бы возмутился тем, что Вит его не слушал, однако, опасался ссориться с начальником безопасности миссии, которому сам же и докучал уже не в первый раз.
– Я говорю о Ланге, господин, – взяв себя в руки, сказал Мик, – о философе, капеллане из Академии.
Вит, разумеется, слушал, о ком толкует Астарту.
– Вы ведь тоже из Академии, Астарту, – заметил Вит. – Ланге – ваш коллега, где солидарность?
Вит едва удержался от улыбки, заметив, как нервно дёрнулся глаз доктора Астарте.
– Я не в Академии больше. А он, к тому же, не учёный, господин Радциг, он всего лишь философ, идеолог! Надсмотрщик за всеми нами – за настоящими учёными! Капеллан, как они теперь называют эту позорную институцию, хах!
«Вот как! А госпожа Вийон, надзирающая за всеми нами, в том числе и не за учёными, вас устраивает, надо полагать?» – подумал Радциг, а вслух сказал:
– Вы что-то перепутали, доктор Астарте.
– Разве?
– Вы приходите ко мне уже в пятый раз за прошедшие несколько месяцев. Вы начали ещё на Зете Хиона, прямо на космодроме. Сначала меня это забавляло, но теперь начинает надоедать. Вы действительно спутали мою каюту с кабинетом оперуполномоченного в дежурной части исправительного лагеря. И хоть я тоже оперативник, но совсем другой. Я отвечаю за безопасность разведмиссии со стороны внешних угроз: налётчиков, террористов, представителей других государств, ксеночудовищ. Настроения в коллективе меня не больно-то интересуют – за этим, пожалуйста, к госпоже Вийон.
Ледяным потоком струилась речь Вита Радцига, и доктор Астарте сжимался и даже слегка дрожал под её напором. Особенно заметно было его волнение, когда Радциг упомянул исправительный лагерь.
– В вас действует старая привычка, доктор Астарте…
Лейтенант Радциг хотел было продолжить морально давить геолога миссии, напомнить ему о том, как по неосторожности тот погубил свою девушку во время заплыва на яхте. Это произошло десять лет назад. Бедняга выпала с борта гравитационного судна, когда за штурвал встал не вполне трезвый доктор Астарте. Он отсидел в самой суровой колонии той же Зеты Хиона, где снаряжали миссию «Ирий», – скованной вечными льдами планеты, на которой-то и вольному человеку живётся не очень.
После подобного пятна в биографии доктора исключили из числа постоянных сотрудников Академии. Позже верхушка Академии смилостивилась, дав Астарте ограниченную лицензию – его стали отправлять на миссии, собранные корпорациями. Государственная служба была для него ныне недоступной, но, как видно, доктор не сдавался.
– И, тем не менее, продолжайте наблюдать, доктор. Только впредь я сам стану вызывать вас, когда это будет… необходимо Федерации.
Лицо Мика просияло.
– Спасибо! – встал с кресла и слегка поклонился он, выходя из каюты Радцига.
– Тебе спасибо. Иона и правда должен быть хотя бы изредка трезв. Техник всё-таки.
Мик раболепно улыбнулся, будто бы Вит шутил.
Как только белая дверь задвинулась за Миком Астарте, лейтенант Вит Радциг, ответственный за безопасность разведывательной миссии «Ирий», выдохнул. Наконец он остался в одиночестве среди серых полимерных панелей и смарт-экранов небольшой каюты.
В одиночестве, но не совсем.
– Не стали добивать доктора Астарте окончательно, господин лейтенант? – спросил спокойный голос с чёткой артикуляцией, так свойственной почти всем ИИ при стандартных настройках.
– Сам слышал, – холодно бросил в ответ Радциг.
– Никогда не понимал, отчего люди так боятся и стыдятся того, что общеизвестно. Скажите, лейтенант, ну разве хоть кто-то в команде не знает историю доктора Астарте?
– У него и спроси, Мэнсон.
– Вообще-то спрашиваю. Прямо в данный момент, – отрапортовал искусственный интеллект.
– И что говорит док?
– Послал в задницу. Ха! Ха!
На фоне тех человеческих ноток, что вплетались в синтетический голос Мэнсона, который временами даже можно было назвать благородным, эти металлические «Ха!» звучали настоящим проявлением самоиронии. Радциг искренне усмехнулся.
