Приём у психолога. 30 октября. 15:30.
– Здравствуйте, Марк. Как вы себя чувствуете? Что привело вас ко мне?
– Как я себя чувствую?… Даже и не знаю, с чего начать. Я почти не ем, не сплю, боюсь закрыть глаза и остаться наедине с собой. Ничего не хочу делать, и эта апатия преследует меня.
– А что бы вы хотели сделать? Или, может, могли бы сделать?
– Я… Я бы мог наконец наладить свою жизнь. Стать счастливым, успешным и, может, даже любимым…
– Почему вы думаете, что вас не любят? Разве вы сами себя не любите?
– Я так не считаю. Я в этом уверен. Понимаете, мне постоянно хреново. Я только и делаю, что съедаю себя изнутри. Мне вечно больно, одиноко. Я даже ни с кем толком не могу поговорить об этом, ведь показывать эмоции – это слабость для мужчины. А я не хочу больше быть слабым. Но этого слабака вижу каждый день в отражении – и ненавижу его. Он виноват во всём. Он мог всё исправить, но только разрушил. Он мог сбежать из той комнаты…
– Комнаты? Расскажите о ней. Что вы помните?
Вся жизнь в отчем доме
Мне стала вечной мукой.
Счастье жизни – лишь в альбоме,
А на деле – вечный дьявол, что бухой.
Матушка-земля, что защищала ото зла,
Сама страдала от этого дерьма.
И брат мой дорогой,
Что стоял за меня горой.
Но судьба-злодейка разделила нас.
Теперь лишь я и смерть с косой.
Но маменька меж нами встала
И двум неравным силам поклонилась,
Мира и любви желала.
Отныне вечный пленник дома своего
И ужаса мучений юных лет моих.
Хоть шансов победить и невелико,
Смогу ещё написать я стих,
Где комната – тюрьма моя
Оковы ослабляла
И, в кои-то веки, от меня отстала.
Средь страшных дней,
Во тьме ночи ужасной
На меня накинулся Кощей
И раскрасил мир в кроваво-красный.
Я плакал и рыдал от страха,
Но, видя женщину прекрасную,
Стоял я до конца и твердил себе:
«Не уступлю!»
Ведь не хочу увидеть и её праха…
Но что же делать? Как мне быть?
Тот монстр с каждым разом всё страшней,
А я задыхаюсь от собственных соплей —
И оттого могу лишь выть.
Увы, дороги назад нет.
Отныне я и он.
И надежда, что наступит свет,
Что уничтожит демонов легион.
С юных лет телегу я тащу.
Зрелый ум – не дар мой божий,
А бремя фрагментов прошлых,
За которые, стало быть, себя виню.
И детства я не ощущал —
Пахал я вечно до темна,
Чтоб больше голода не знал
И жизнь бы стала чуточку светла.
Учиться пробовал прилежно,
Но демоны внутри меня
Напоминали: «Бедность неизбежна», —
И вновь, и вновь трудился я.
От детства не осталось и кусочка,
А зрелость духа твердила мне:
«Бедность неизбежна.
Не пойти тебе на перекур
Собственной судьбе».
Жизнь прожить – не трудная затея,
А вот жить ею – подвиг Одиссея.
Как много тьмы вокруг,
Что лучик света нам испуг.
Вина ошибок дней минувших
Пеленою закрыла сердцу взор.
Быть может, я – жизни жалкий вор
И живу судьбе наперекор?
Мог ли сделать я, возможно,
Чуть больше для счастья и тепла?
Однако, для невинного дитя это сложно —
Богородица Мария сил мне не дала.
Посему теперь виню себя.
И жизнь свою не живу, а проживаю,
Ведь пелена закрыла сердцу взор —
И это в жизни вечный мой укор.
– Марк, вы были ребёнком и не могли ничего сделать. Вы сами замечали, что были не столь сильны, и в этом нет вашей вины. Порой мы не можем противостоять обстоятельствам, и всё происходит не так, как мы желаем, но в этом нет ничего ужасного. Вы понимаете это?
– Понимаю, но принимать не хочу. Я не приму тот факт, что я слабак. Я всю жизнь делаю всё, чтобы контролировать каждый шаг, каждый момент, дабы всё было так, как я хочу.
– И счастливы вы от такой жизни? Быть богом и создавать всё по своему образу и подобию?
– Я… Да… Не знаю. Но это всяко лучше, чем быть пленником эмоций и пускать всё на самотёк. Я не позволю себя снова предать.
– Предать? О чём вы?
– …Год назад я сбежал из дома, жил на улице, спал в закусочных в лучшем случае. В один момент всё изменилось: я снял квартиру, нашёл друзей и… девушку.
– Расскажите подробнее о том периоде жизни. Что произошло тогда?
Побег с тюрьмы своей
Привёл к ещё одной проблеме.
Теперь холода ужасных дней
Пробивали до дрожи в Средиземье.
И вот мы здесь, Дворняга,
Мёрзнем от судеб испытаний.
Вечный пути трудяга,
Что мучается от души метаний.
Ночуем у помойки жизни,
Ужасно пахнем и лишь лелеем,
Что дивный праздник мысли
Застать успеем на веку своём.
Посмотри, одинокая Дворняга,
Ночи ужасной пудра
Сменяется с улыбкой кроткой —
Прекрасной жизни утро.
Надежду в счастье потеряв,
Бренным телом я бродил.
Фальшивой маской я зажив,
В себе эмоции на корню убил.
Но то ли божья сила нас свела,
А может, дивная случайность произошла?
Встретил однажды я тебя
И каждой мелочью, любя,
Я воспарил от чувства одного,
Что не знавал я прежде.
И стало в жизни так легко,
Ведь ангел улыбнулся отвратному невежде.
И ночь сменила утро,
И ангел мой прекрасный
Показал счастья жизни кудри.
И карие глаза твои громогласные
Шептали день за днём лишь о любви.
Друзья мои, вы дорогие,
Я прежде знать не мог,
Что смогу сказать: «Родные»,
Ведь болью жизни когда-то занемог.
