Дорога к зоне уже давно заросла высокой травой. Две девушки шли по протоптанной тропинке в тени густых елей. Одна была высокой, с густыми черными волосами, убранными в косичку. Лицо ее было красивым, с нежными, как у ребенка, чертами, однако каждый, кто посмотрел на нее, отметил бы и внутреннюю твердость, исходившую от взгляда карих глаз. На обветренном лице выделялся длинный тонкий шрам под нижней губой.
– Насть, я забыла – ты маски с собой взяла? – спросила черноволосую девушку ее спутница.
Она шла, сутулясь, будто сгибалась под невидимой ношей. Русые волосы вихрями спадали у нее за спиной, из-под непослушных прядей она смотрела по сторонам с опаской, будто на них из таежной глуши вот-вот кто-то выпрыгнет. Руки она держала у груди, будто уже защищалась от невидимого врага. В ответ на вопрос подруги Настя остановилась и заглянула в сумку.
– Да, на месте, – кивнула она. – Вот бы мы еще не взяли с тобой маски, шли бы в поселок назад.
– Там на КПП дали бы все равно. Просто отчитываться пришлось.
– Да, помню, вечно тот охранник цепляется. Мы же и через забор прыгали в прошлый раз, так ты не хотела через ворота идти.
Настя упомянула это вскользь, но с умыслом. Ей интересно было увидеть реакцию Лары. Девушки носили еду для Богатырей посменно и редко вдвоем. Последний раз, когда она цепко хваталась пальцами за проржавевшую сетку вместе с подругой, был полгода назад. Сутулость Лары и ее привычка одеваться в длинную одежду – огромные платья до колен, которые будто бы специально ее полнили – казались Насте странными.
– Охраннику я скажу, что Варлама позову, – улыбнулась Лара. Но на мгновение, и тут же отвернулась на дорогу.
Солнце висело высоко над тайгой, пронзая лучами завесу деревьев. На земле и травинках перед ними из игры светотени складывался переливчатый узор.
– Варламу? – спросила Настя, – А ты уверена, что он явится?
– А чего нет-то? Есть захочет – явится.
Лара довольно помахала сумкой, набитой едой.
– Не знаю, по мне так ему на всех наплевать.
– Что поделать, работа такая. Попробуй каждый день жечь и рубить животину. Тут толстокожим надо быть.
– Не каждый день, – покачала головой Настя, – Мне Михаил говорил…
– Михаил, – прыснула Лара, – Что ты, Настька, так официозно? Миша все его зовут.
– Не знаю, для меня он Михаил. Так я про что – сейчас нет работы уже для Богатырей.
Лара внезапно вцепилась в подругу взглядом после этих слов.
– А как же Родин и его опыты всякие? – спросила она.
– Сворачивают потихоньку. Зону же оградили до конца, редко кто туда забредает.
– Но все равно – если парни там, то работа есть.
Настя заметила, что ее слова взволновали подругу. Неужели догадки подтверждались? Лара поспешила перевести тему.
– А помнишь, как страшно было, как бурелом начался? Такое столпотворение было. Хорошо, до поселка не добралось. Я же тогда в лесу недалеко отсюда была, видела, как слипень ходил.
– Большой был?
– Огромный! Вот, наверно, как дерево позади тебя, вот такой высоты!
Лара показала пальцем на высокую сосну, которая мерно качалась на ветру. Насте пришлось задирать голову, чтобы увидеть ее верхушку.
– И не идет, а будто катится, лапы отовсюду торчат, вся эта животина вместе кричит. Нечеловеческий звук, аж кровь стынет, скажу я тебе. Я издалека видела, хотела бежать, но там Богатыри были, спасли.
– А помнишь, как к бутерброду птичка прилипла тогда? Я так испугалась!
Это было во время прошлого их с Ларой визита, когда они с мужчинами устроили привал в зоне. Лара достала из пластикового контейнера бутерброд, но не успела укусить его, как тот выпорхнул у нее из рук. Взлетев в воздух, он сразу рухнул хлебом вниз. Содержимое разлетелось по земле, кусок хлеба отчаянно пытался снова взлететь, но лишь волочился по земле. Настя видела, как беспомощно машет крыльями маленькая птица с оперением в белую крапинку. Спина ее крепко пристала к куску хлеба, и его вес не давал птичке перевернуться. Она хотела подбежать, отцепить бедняжку кедровку, но знала, что это невозможно. Мужчины отстранили девушек, и подошедший к птице Варлам безжалостно обрушил на нее черный берцовый ботинок. Останки сожгли, а Лара после этого застряла на цель день на медосмотра у Родина. После этого все пикники в зоне были запрещены.
Лара с улыбкой вспоминала этот эпизод и с вызовом смотрела на подругу: «Да ты чего, смешно же было». Но Настя лишь раз вымученно растянула губы. Эта память скорее вызывала ужас.
– Так ведь можно же разлеплять теперь. Родин говорил. Нет?
– Кто его знает, что эти ученые там мутят. Почему вообще это место не выжечь напалмом каким или бомбу атомную сбросить? Зачем изучать?
– Да что ты говоришь! – в сердцах воскликнула Настя, – Тут природа наша, тайга. Как можно такое делать?
– Уже не наше. Этот метеорит заразу принес. Будь по мне, я бы просто выжгла. Хорошо хоть только в зоне, хотя кто знает, где еще объявится?
Настя невольно подняла глаза к небу. Метеорит, о котором говорила Лара, упал почти десять лет назад, когда она была еще маленькой девочкой. Хвост от кометы протянулся по всему ночному небу яркой световой полосой. Падающая звездочка на глазах девочки вспыхнула и исчезла, оставив ровный след. Ее восторг быстро сменился страхом, когда все заполнил оглушительный грохот, словно кто-то бил молотом по огромной наковальне. Из тайги раздался треск вырываемых с корнем деревьев, а по всему поселку разбило окна. Метеорит распался в атмосфере, а его обломки позже находили в разных местах по всему лесу. Очевидцы на следующее утро утверждали, что воздух недалеко от места падения был странного цвета – с красноватым оттенком. Якобы распадаясь, метеорит выделил какие-то вещества в атмосферу. Настя сама этого не видела: родители запретили ей выходить из дома, опасаясь, что началась война. Лишь позже они узнали, что это было небесное тело.
