В сумерках с холмов спустилась,
Стая диких оборотцев:
Услыхав людские речи
И учуяв вкус добычи.
Прокрались к костру бесшумно,
Цепью отряд обступили,
Умертвить людей удумав,
Закружили завывая:
Вой – что мерзкий хохот Хийси,
Тени страшные меж елей,
Подбираются все ближе,
Вместе жути нагоняют!
Только Лемминкяйнен храбрый,
Многоопытный скиталец,
Страху не дает прокрасться,
Захватить сердца храбрейших;
Смело в сумрак он шагает,
Громко к демонам взывает:
«Эй вы, чертовы собаки,
Порождения ущелий,
Сыновья потомков Хийси,
Полулюди-полукошки!
Выходи на свет отребье:
Поглядим тогда, посмотрим,
Чье оружье посильнее,
Мой клинок иль ваши когти!
Плоти вашей очерствленной,
Меч мой ведал многократно,
В годы разные встречал я,
Брата вашего скитаясь:
Двух, свалил я недоростком,
В годы юности – с десяток,
Два, уж будучи женатым,
Сотню, уже зрелым мужем!»
Услыхал вожак слова те,
Страшных оборотцев лидер,
На уступе показался,
В человеческом обличье:
Туловище в клочьях шерсти,
Когти как у дикой рыси,
С челюстей клыки свисают,
Мрачно светятся глазницы!
Вот присел он изготовясь,
Вот привстал на четвереньки,
И с шипеньем ненавистным,
Прыгнул прямо на героя!
Только Ахти Лемминкяйнен,
Замечательный охотник,
Таковым слывет не даром,
Славу делом подкрепляет:
Увернувшись полувольтом,
Чудище сечет в полете,
Надвое торс рассекает,
Падают две половины!
Тут уж вой стал пуще вихря,
Полулюди как взбесились:
Захрустел еловый лапник,
Атакуют звери разом!
Но веселый Лемминкяйнен,
Разума твердь не теряет,
Отдает приказы быстро,
Воинское наставленье:
«Братцы, ножны оголите,
И вплотную встаньте кругом;
Защищай соседа слева,
Волколаков не щадите!
Пусть узнают оборотцы,
Пусть почувствуют на шкурах,
Жгучий жар от добрых лезвий
И кинжальные укусы!»
Нападает стая шквалом,
На ходу переродившись,
Черными волками стали,
В диких тварей обратились:
Лапищи как у медведей,
Пасти все слюною брызжут,
Брюхами к земле прильнули,
Ощетинились горбами!
Только ведь отряд отборный,
Неспроста набрал правитель:
Два десятка следопытов,
Лемминкяйнена, Тиару;
Мигом встали в оборону,
Мигом оголили ножны:
Песнь исполнило железо,
Сполохами заиграло!
Стали бить зверей нещадно,
Огорашивать по шеям,
Мышцы рассекать и связки,
Загонять кинжалы в печень!
Заурчали кровостоки,
Кровью в воздухе запахло,
Черною рудой густою,
Обагрились мхи лесные!
Бьют мужи лесных чудовищ,
Режут их единым строем,
Валят сразу на подходе,
Не дают допрыгнуть к горлу:
Лемминкяйнен и Тиара,
Верные всегда в походах,
Поймать волка умудрились,
Разорвали пасть руками!
Даже Карьялы правитель,
С малым опытом воитель,
Все ж сразил двух оборотцев:
Плоть вкусил меч королевский!
Тут уж волколак почуял,
Племени конец бесславный:
Жалобным, протяжным воем,
Загудели оборотцы.
Кто без лап, кто огрызаясь,
Кто с копьем промеж лопаток,
В сумрак леса отступили,
В затененные ущелья…
Те ж, кто отползал на брюхах,
Ливером за мхи цепляясь,
Стрел отведали свистящих,
Упокоились навеки!
Ночью, выставив дозоры
И сменяясь очередно,
Дали мужи сонным волю,
Мускулам восстановленье.
С первыми лучами солнца,
Отдохнув и подкрепившись,
Путь отряд продолжил дальше,
Обогнув с востока склоны:
Утро – конный ход поспешный,
Днем привал под тенью сейдов*,
Каменистой грядью после,
Дальше тропками предгорий.
На исходе этих суток,
Две скалы предстали взорам,
Ввысь вершинами уперлись,
Пиками закрыли солнце:
Плечи – верстам нету счета,
