Предисловие
Спустя многие годы, воспоминания собственной жизни у меня превращаются в кадры приключенческого фильма, демонстрацию которого мне хочется устроить не только для близких людей.
Дорогой виртуальный друг, предлагаю Вам посмотреть этот увлекательный фильм о моём жизненном пути.
«Кино и немцы, или исповедь самоубийцы» – фильм-книга, основанная на реальных событиях, произошедших с автором.
Все персонажи, показанные в фильме, их имена и фамилии абсолютно подлинные, временны́е и территориальные данные максимально достоверны.
Эта кинокартина о любви и ненависти, правде и лжи, вере и безбожии, жестокости и сострадании, верности и предательстве и, наконец, о жизни и смерти.
Это фильм откровение, фильм исповедь, фильм крик души.
Кино и немцы, или исповедь самоубийцы.
Автобиографический многосерийный фильм
Ярослава Зубковского
События, происходящие в фильме, основаны на реальных
событиях и НЕ являются плодом воображения автора.
Все персонажи подлинные, имена героев настоящие.
Любые совпадения с реальными людьми
или событиями НЕслучайны
СЕРИЯ 1. ДРАМА
Иногда наступает время задуматься над своею жизнью, что-то переосмыслить, подвести первые итоги или, может быть, сделать работу над ошибками прожитого 25-летия. И нет лучшего времени, как поездка в поезде, даже если это поезд – военный эшелон, а я старший лейтенант Вооружённых Сил СССР. Сегодня понедельник 8 августа 1988 года я нахожусь на территории дружественной нам ГДР в городе Бад-Лангензальца, где прохожу службу в отдельном танковом полку прикрытия государственной границы в/ч 55140, на юго-западе восточной Германии, на самой границе с ФРГ. Мы, офицеры и солдаты только что загрузили технику на железнодорожную платформу, выставили часовых, и будем сопровождать её в город Дрезден. По прибытии на место, мы сдадим технику спецподразделению, которое будет сопровождать её для капитального ремонта в Союз, а мы снова вернёмся на место постоянного несения службы. Расстояние по карте небольшое, меньше трёхсот километров, но военный эшелон должен пропустить все гражданские поезда и электрички, поэтому тянуться до Дрездена мы будем долго, не зря же нам выдали командировочные и сухой паёк на трое суток. Мы уже расположились в единственном пассажирском вагоне, прицепленном к эшелону с техникой, поели тушёнки с гречкой и выпили чаю.
Поглядывая в окно, на проходившие мимо пассажирские поезда, я равнодушно жду, когда тронется наш состав. Вот она, Германия, спокойная и размеренная, ухоженная и процветающая, пунктуальная и прогрессивная, а когда-то гитлеровская и нацистская. Сколько жизней она погубила, сколько судеб она поломала, тем самым повлияв на нас, современных многонациональных людей Советского Союза. Вспоминая старые кадры военной кинохроники, я думал о том, как повлияла Великая Отечественная война на судьбу моей отдельно взятой семьи. Какими были бы мои родители, если бы живы были их отцы, а мои деды? Мамин папа Брезгунов Ефим Яковлевич весельчак и балагур, гармонист и душа компании, пропавший без вести в августе 1941 года. Папа отца Зубковский Пётр Свиридович крестьянин с золотыми руками и головой, в избе которого уже в начале двадцатого века были венские стулья и немецкая швейная машинка Singer, погибший в январе 1945 года в Австрии. Были бы они живы, уверен, что мой отец и мама были бы другими, а значит, и мы, их дети, несомненно, должны были стать не такими, какие мы есть сейчас. К сожалению, современная Германия оставила неизгладимый след и в моей жизни. Какой? Об этом и будет моё кино.
Со сменой обстановки пытаюсь снова и снова хоть немного отвлечься от череды скорбных событий последнего года жизни, но холодные свинцовые волны воспоминаний поочерёдно накатывают на меня, не оставляя в покое. Телеграмму о смерти мамы, по причине засекреченности нашей воинской части, я получил от отца 13 апреля 1987 года, спустя три дня после её кончины. Мама ранее писала мне, что отец по своим партийным связям добился, чтобы её обследовали в военном госпитале имени Н.Н. Бурденко. У неё была обнаружена доброкачественная опухоль головного мозга, которую врачи 11 апреля попытались удалить, но сердечко её во время операции не выдержало и остановилось. Метнувшись в штаб армии в город Веймар для открытия отпуска по семейным обстоятельствам, я сгрёб в охапку жену Лолиту, сына Яна и на перекладных мы добрались до моего родного города Сафонова в Смоленской области. Красная крышка гроба, стоящая на лестничной клетке, возле нашей двери, на всю жизнь останется в моей памяти кровавым пятном, обжигая душу и сердце. Мама лежала посредине гостиной, вокруг суетились члены семьи и ещё какие-то люди, которые при моём появлении замерли, и послышался плач моей бабули похожий на траурную песнь: «Ой де́тухна моя родная! Ай, горе горькое нас постигло! Ай, забили твою маты ро́дненькую!». Кто-то, видимо, попытался остановить её, но она чуть тише, но всё равно продолжала завывать. После похорон, на поминках, я пил водку не закусывая, опустив глаза в пол, Лолита держала меня всё время за руку и просила только об одном, чтобы я не сорвался на родственников.
