Пролог
Солнечный диск неумолимо клонился к закату. Ночь постепенно приходила на смену солнечному свету, наполняя землю первыми еще слабыми отблесками ночной темноты. Вокруг стояла изнуряющая жара, но в небесах, где постепенно скапливались грозовые тучи, уже веяло озоном от надвигающейся грозы.
На высоком зеленом холме, где пастухи из соседней деревни так любят выпасывать свои отары овец, стоял мужчина. Высокий, одетый в темного цвета жилет и брюки, в коричневых башмаках, сшитых из шкуры речного змея, он выглядел необыкновенной диковинкой в этих местах. Особенно в мужчине выделялись глаза: черные, с колючим взглядом, они были словно два огромных драгоценных камня, вставленных в оправу из молочно белой кожи.
– Ого, ты только посмотри, Гух! Видишь – у него и меч есть. – Тихо и восторженно зашептал мальчишка своему приятелю.
Двое сорванцов из соседней деревни прятались в кустах между холмов и деревьев. Юные пастушки, оставившие свои небольшие отары коз, за которыми им наказали приглядывать родители. Сейчас они скрывались от чужого взгляда, наблюдая за необычным незнакомцем, неведомо за какой надобностью, взобравшегося на холм.
– Странный у него меч, Кех. Помнишь, какие мечи у воинов нашего короля, что сопровождают сборщиков податей? Ровные, прямые, с длинной гардой. А у него – какой-то кривой клинок, словно полумесяц. Может он в битве погнулся, а денег его выровнять не было?
– Да ладно тебе. Ты посмотри, какая на нем одежда. Только представь, сколько стоят одни его башмаки. – Не согласился второй пацан.
Между тем, мужчина стоявший неподвижно, наконец, шевельнулся, повернув голову в сторону тропы, ведущей к спуску с холма. По ней поднимались трое воинов, одетых в кожаные доспехи и подпоясанных ремнями, на которых висели клинки. Двое тащили тяжелые, даже на вид, мешки за плечами, последний же вел на привязи сопротивляющуюся козу.
– Почему так долго? – Недовольно спросил мужчина.
Его голос был тих и слегка приглушен, но даже мальчишки почувствовали в нем стальные властные нотки человека, привыкшего отдавать приказы.
– Долго, господин? – Не менее недовольно переспросил наемник.
– Пока Ча’мах бегал по округе в поисках козы, нам с Лупом пришлось разрыть не одну могилу на местном кладбище. Честно, не понимаю, зачем вам понадобились эти старые кости.
– Это не твое дело, наемник. Я плачу вам, чтобы вы не задавали лишних вопросов. – Глаза мужчины сверкнули стальным блеском. – Козу, надеюсь, у вас хватило ума купить у местных, а не воровать из стада. Проблемы, если селяне заявятся сюда во время обряда, мне не нужны.
– Господин, мы разорили местное кладбище, на котором до сих пор хоронят своих родственников деревенские. Если они это заметят, прежде чем мы уберемся отсюда, проблемы будут в любом случае. Так что пропажа одной козы особой роли не играет.
– Убедил. – Хмыкнул бородач. Указав рукой на очищенную от травы площадку, отдал приказ. – Кости высыпайте здесь, козу привяжите к столбцу чуть позади.
Когда распоряжение было исполнено, мужчина отослал наемников к подножью холма. Повелев проследить, чтобы его не потревожили во время ритуала.
Следующие тридцать минок мужчина ровными и привычными движениями вычерчивал на земле рисунок. Это был шестиугольник, вписанный в круг, с выведенными по контуру знаками магического алфавита. На каждый из углов геометрической фигуры мужчина положил по несколько старых затертых костей. Пять человеческих черепов заняли свое место в самом центре круга. Их глазницы были обращены в обратную от центра фигуры сторону, создавая, таким образом, некое внутреннее кольцо.
Встав с колен, маг, а это, несомненно, был колдун, окинул довольным взглядом получившуюся композицию. Остался последний штрих. Подойдя к животному, он выдернул из земли столбик и подтянул сопротивляющуюся козу к ритуальному кругу. Удерживая животное за рог, мужчина выхватил из-за пояса кинжал и одним ловким движением вскрыл горло скотине. Теплые струйки крови ударили из рассеченных артерий, щедро поливая рисунок.
Отбросив мертвое животное, колдун встал у самого края рисунка, возведя руки к небесам. Его пальцы были в постоянном движении, словно рисовали невидимые обычным смертным нити, сплетая паутину заклинания. Так продолжалось несколько минут, пока мужчина, наконец, резким движением не опустил руки, выкрикнув на ломаном языке непонятную фразу.
Сидящие в кустах и затаив дыхание мальчишки, решили, что им, сперва, померещилось. Но нет: вокруг рисунка начали, одна за другой, вспыхивать темные искры. Все больше и больше, они закружились в ритме неведомого танца: то объединяясь, то распадаясь на отдельные фрагменты. Наконец, когда усталый колдун с бледным лицом смахнул со лба пот, искры объединились в единый фрагмент, приняв облик гротескного лица.
– Слава тьме, цион! – Склонился в глубоком поклоне колдун.
– И да прибудет она во веки! – Прохрипело нечеловеческим голосом лицо. – Ты не спешил связаться со мной, Ганур. Еще пара дней, и я бы решил, что ты избегаешь нашей встречи.
– Как бы я смел подобное себе позволить, цион? Все дело в месте проведения ритуала. На этом проклятом континенте слишком мало мест тронутых скверной. А уж найти место, за которым бы не следили местные службы сыска – та еще задача.
