Кладезь тьмы и кладезь света
Ф. Б. Иванову
«Теперь я сам себе космический Нельсон. Или галактический Рожественский. Как дело пойдёт», – думал я, пока три техника спешно переподключали управление вверенными боевыми отрядами на единственного пилота во плоти, то есть на меня.
Закончив, они отдали честь. Чуть дольше, чем положено по уставу, задержали руку у виска и вышли. В рубку вошёл командующий эскадрой-приманкой, вице-адмирал Пэн Дэхуай:
– Не вставайте!
Подкол засчитан – если б хотел, я, в противоосколочном скафандре, подключённый всеми местами к капитанскому креслу, не смог бы. Хотя если б не хотел, меня бы тут не было.
– Капитан-лейтенант Губанов, Земная Конфедерация оказала вам честь и доверила два десятка самых современных – как, я надеюсь, думает противник – боевых кораблей.
В третий уже раз я «капле́й». Кашлянув, чтоб голос стал звонче, отрепетовал:
– Самых современных! Служу Конфедерации!
– Два десятка самых современных кораблей и «Кионгози», флагман Объединённого флота.
– Вот спасибо! – Наверно, так ответил боярин Бренок князю Дмитрию в утро последней своей битвы.
– Так что не подведите!
– Когда я вас не подводил-то?
– А если серьёзно, дружище, – вице-адмирал потёр красные от бессонницы глаза, – ещё раз спасибо, что вызвался. И что вернулся на флот.
– От нахождения в запасе у меня пролежни, сухость в горле и зуд в руках. Флотский офицер на пенсии куда опаснее, чем в строю.
– Другого не ожидал от тебя. – Грузный командующий устало присел на одно из пустующих кресел. – Слушай, мы сейчас проверили: издалека сигнатура «Сме́тливого» будет как у лидер-линкора. Сближения не допускай: львиная шкура у твоего крейсера – облезлая и не по размеру. Отгораживайся «корытами», рассыпай мины, прыгай пять прыжков, не дожидаясь «щупалец», путай следы. Хотя чего я тебя учу… И вертись, вертись, как хочешь, но давай чтоб я твою ехидную рожу снова увидел.
– Есть вертеться!
Пэн Дэхуай поднялся с кресла и козырнул.
– Разрешите не вставать, – сказал я.
– Алексей, мне пора…
– Времени мало, да. Передавай привет Динь-динь.
Вице-адмирал кивнул. Выходя, чуть задержался, погладил на удачу переборку. Через минуту шаттл с ним отчалил. Я остался ждать.
Ненавижу ожидание. Тем более в тишине. Непривычно в рубке: под широкими экранами в обрамлении пультов девять мест: пять основных, четыре вспомогательных. Восемь пустых кресел в сердце корабля. Тишина. Так непривычно без гомона в рубке. Задиристого, или сосредоточенного, или беспечного. Этот фон как самостоятельный член экипажа. Коллективное сознательное. Теперь же тишина. Здесь и в отсеках. Если поломка или урон, за живучесть бороться будет некому. Устав такое запрещает, хотя если очень нужно, то устав отворачивается.
– Что, Искорка, зажжём? – спросил я.
– А будет весело? – игриво ответила ИскРа, искусственный разум «Сметливого».
– Ты ж моя девочка! Конечно! Я тебе обещаю.
«Кионгози» и два крейсера прыгнули первыми. Я остался ждать, когда покажется висевшая – теперь на моём личном хвосте – армада октов. На боярское темечко опустился тяжёлый княжеский шелом.
План был отличный. Как всегда у штабных. Окты маниакально стремились навязать нам генеральное сражение, гонялись за более-менее крупными соединениями и конвоями. Двуногие адмиралы решили ответить взаимностью, правда, в обход мечты противника.
Конфедерация собрала все гражданские рудовозы, танкера и айстранспорта, обобрав торговцев до последней баржи. Навесила на эти корыта торпедные аппараты и рельсотроны; нагрузила трюмы минами, а кубрики – патриотическими голоплакатами. Всё для поднятия боевого духа. Наложила маскировку, чтоб выглядели грозными, дерзкими и разящими; установила системы дистанционного управления.
Придала три перворанговых крейсера, для каждой боевой группы по четвертинке, и одного всамделишного вице-адмирала, который по должностной инструкции в открытом космосе один, без скафандра, способен загрызть три вражеских «каракатицы». А чтоб приманка сработала, в виде огромной такой вишенки добавила от щедрот лидер-линкор «Кионгози». По данным финчасти, главный вымпел; только что спущенный на волны звёздных ветров долгострой, которым надлежало махать издалека, мол, вы хотели драки – идите сюда. Набрала добровольцев, от которых отбоя не было до отбоя. Потом в полученном списке отметила галочкой толковых и опытных, которые понимали, насколько затея рискованная, и что не все взлёты заканчиваются торжественной встречей, где весело играет оркестр, где красавицы несут награды, коньяк и свежее исподнее.
Красу же и гордость флота, основные ударные и десантные силы, спрятали за сараями МТО, где их не отыщет никакая инспекция. Разведка тем более – ни наша, ни октовская. После чего, как предполагалось, произойдёт внезапная, сокрушительная и успешная атака на оголённые рубежи родной системы октов.
А главное, штабные нарисовали эффектную голографическую презентацию. Это залог победы, считаю. Не зря про такое в академиях на второй день занятий говорят.
Практическая же военная наука гласит: первое, что делает полководец в начале битвы с серьёзным неприятелем, а не с синими стрелками, это подтирается таким отличным планом. И на коленке рисует новый. Чем и принялся, сыпя мандаринскими ругательствами, заниматься Пэн Дэхуай.
