Philip K. Dick
Copyright © 1964 by Ace Books, Inc. Copyright renewed by Laura Coelho, Christopher Dick, and Isa Hackett
© П. Мозжухина, перевод на русский, 2025
© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2025
1
Прежде чем войти в зал Верховного Совета, Габриэль Бэйнс послал вместо себя симулякра, чтобы проверить, нет ли засады. Столь искусно сконструированный и во всем походящий на Бэйнса, симулякр умел многое. Его создал клан манов, где работали люди весьма изобретательные, но Бэйнса заботила лишь собственная безопасность, для чего он и использовал симулякра. Чувство защищенности было для него единственным жизненным ориентиром, его притязанием на членство в клане пары из Адольфвилля, расположенного на северной оконечности луны.
Несомненно, Бэйнс много раз бывал и за пределами Адольфвилля, но чувствовал себя в безопасности – или, скорее, в относительной безопасности – только здесь, в крепких стенах города паров. Этот факт доказывал, что его желание стать членом клана не было надуманным, а происходящее – не отточенной уловкой, с помощью которой он мог жить в самом долговечном и построенном на совесть городе Альфы. Вне всякого сомнения, Бэйнс был искренен. Разве можно было в нем усомниться?
Вот взять, к примеру, его визит в богом забытые лачужки гебов. Не так давно он искал сбежавших работников бригады. Будучи гебами, они, возможно, вернулись в Гандитаун. Трудность поиска, однако, заключалась в том, что все гебы, по крайней мере для Бэйнса, выглядели одинаково: чумазые, сутулые существа в грязной одежде. Они вечно хихикали, не могли сконцентрироваться ни на одной сложной задаче, годились лишь для физического труда, и ничто другое им доверить было нельзя. Но постоянная необходимость совершенствовать укрепления Адольфвилля из-за нападок манов сделала физический труд делом почетным. Никто из клана паров не хотел пачкать руки. Как бы то ни было, но рядом с полуразрушенными хижинами гебов Бэйнс испытал абсолютный ужас. Его не покидало ощущение почти безграничной уязвимости среди наиболее эфемерных человеческих жилищ, представлявших собой обитаемую мусорную свалку картонных домиков. Гебы, однако, ничего против не имели. Живя на своих же отбросах, они сосуществовали с ними в невозмутимом душевном равновесии.
Дважды в год в Адольфвилле проводилось собрание Совета, представляющее все кланы. У гебов, конечно, тоже был свой человек. Выступая от имени паров, Габриэлю предстояло встретиться с самым что ни на есть одиозным гебом. В этом году, как и всегда, их клан должна была представлять растрепанная и толстая Сара Апостолес. И Бэйнсу пришлось бы терпеть подобное соседство.
Но более зловещим был представитель манов. Как всякий пара, Бэйнс боялся манов. Его шокировало их безрассудное насилие, он не мог понять его бесцельности. Многие годы Бэйнс считал манов враждебным кланом, но не мог объяснить себе их природу. Они упивались насилием, им доставляло извращенное удовольствие ломать все, что попадалось под руку, и запугивать остальных, особенно таких, как пары, как сам Бэйнс.
Но все же осознание их враждебности в полной мере не помогло, Бэйнс нервничал из-за ожидаемого противостояния с представителем манов Говардом Строу.
Задыхаясь, словно в приступе астмы, с застывшей улыбкой на искусственном лице, симулякр Бэйнса вышел в коридор.
– Все в порядке, сэр. Ни отравляющего газа, ни электрошокеров, ни яда в кувшине для воды, ни смотровых щелей для лазерных винтовок, ни одного следящего устройства. Полагаю, вы можете идти без опаски.
Внутри симулякра тихо что-то щелкнуло, и он замолчал.
– К тебе никто не подходил? – осторожно спросил Бэйнс.
– Там никого нет, – ответил симулякр, – за исключением, конечно, геба. Он подметает пол.
Бэйнс, всю свою жизнь проявлявший хитрость ради самозащиты, приоткрыл дверь, считая крайне важным мельком взглянуть на геба.
Геб в свойственной ему медленно-монотонной манере подметал пол. Лицо его имело обычное глуповатое выражение, будто его забавляла работа. По всей видимости, он мог заниматься ею месяцами и не скучать. Гебы от работы не уставали, потому что им не дано было постичь саму идею разнообразия. «Конечно, – размышлял Бэйнс, – в простоте есть некое достоинство». Знаменитый святой геб Игнат Ледебур странствовал по городам, излучал духовность и был безобидным, чем и произвел впечатление на Бэйнса. Этот геб тоже не выглядел опасным и казался совершенно лишенным агрессии.
Вообще-то гебы, по крайней мере их святейшества, не пытались обращать остальных в свою веру, как это делали шизы. Все, о чем они просили, – оставить их в покое, не хотели лишних волнений и с каждым годом все больше и больше избавлялись от жизненных сложностей. Бэйнс считал, что для гебов возвращение к существованию наподобие овоща было бы идеальным.
Проверив свой лазерный пистолет – он был в порядке, – Бэйнс решил, что может войти. Он прошагал в зал заседаний Верховного Совета, сел на стул и тут же пересел на другой. Первый стоял слишком близко к окну, и, выбрав его, Бэйнс представлял легкую мишень для любого, кто находился снаружи.
