Письмо Майкла Херста, исследователя и египтолога, брату, капитану Уильяму Херсту.
«Уильям, я сомневаюсь, что это послание попадет к тебе до твоего отплытия, но написание писем – это одно из немногих моих развлечений во время заточения в этом забытом Богом месте. Я попытаюсь отправить его со следующим английским кораблем, который сюда прибудет.
С каждым днем мои похитители становятся все нетерпеливее, но в то время как я стоически переношу их грубое обращение, необходимость оставаться в таком тесном пространстве с моей помощницей, мисс Джейн Смит-Хотон, превращает мое заточение в сущий ад. Она забрала все мое прекрасное бренди и установила расписание физических тренировок. Я чувствую себя так, словно вернулся в школу-интернат.
Уильям, молю тебя, освободи меня как можно скорее».
Дувр, Англия
20 июня 1822 года
Уильям Херст, громко стуча сапогами на каждой ступеньке, в развеваемой соленым ветром плаще поднялся по сходням на «Хитрую ведьму». Остановившись на палубе, он взглянул вверх на оснастку и удовлетворенно кивнул. Каждый медный крюк и каждый медный колокол были отполированы до блеска, а каждый парус заново починен.
Хорошо. Праздная команда – недисциплинированная команда, а он не мог позволить себе такое безрассудство. Он не стал бы капитаном в пятнадцать лет, если бы не знал, как именно следует управлять кораблем.
– Кэп! – Первый помощник быстро подошел к нему и, остановившись, отдал честь. – Вы что-то рано.
– Ничего. – Уильям еще раз окинул взглядом корабль. – Похоже, все прекрасно, Макдугал.
– О да, – просиял тот. – Я назначил старшим Хэлперна, пока сам занимался закупкой провианта. Он загрузил команду работой и великолепно выполнил свои обязанности, если не считать… – Макдугал запнулся, но под требовательным взглядом капитана продолжил: – Было небольшое нарушение на вахте, но я разобрался с этим, и такого больше не повторится.
– Великолепно. – Уильям подставил лицо ветру. – Будьте готовы отчалить с утренним приливом – нам многое предстоит сделать. И передайте Лоутону копию декларации. Это путешествие мы предпринимаем по распоряжению моего брата, и он должен сполна компенсировать расходы.
– Да, кэп, – усмехнулся Макдугал. – Считайте, все уже сделано.
Майкл угодил в настоящую беду, и все из-за вещицы, которая сейчас лежала у Уильяма в кармане куртки.
Он отправился в свою каюту и, войдя, достал из кармана и положил на свой письменный стол древнее египетское изделие. Потом снял с шеи цепочку, висящим на ней маленьким золотым ключом отпер стол, убрал в него древность и снова запер. Для Уильяма было большим облегчением держать эту проклятую вещь под надежным замком. Его сестра Мэри прошла через ад, чтобы заполучить ее, и теперь ему предстояло доставить эту штуку правителю, который держал в плену их брата.
– Уже скоро, – пробормотал он далекому Майклу. – Держись!
Снова надев цепочку на шею и спрятав ее, Уильям потянулся за футляром с картами, и, когда его пальцы уже сомкнулись на твердом кожаном тубусе, уловил слабое дуновение свежего аромата лилий.
От этого запаха он застыл, охваченный чувством, с которым, как он считал, покончено много лет назад. Воспоминание о необычайных фиалковых глазах, обрамленных густыми черными ресницами, о волосах, струящихся в его жадных пальцах, как черный шелк, о кремовой коже, теплой от прикосновения солнца, и о сочных губах, созревших для поцелуев, полностью овладело им.
– Привет, Уильям.
Гортанный голос нарушил его фантазии, и он зажмурился, не выпуская из руки тубус с картами. Этот голос обладал необычным свойством: благодаря горловому резонансу даже шепот был ясно различим. Сильный и низкий, он принадлежал женщине, избалованной и распущенной.
Этот голос Уильям знал так же хорошо, как свой собственный. И меньше всего ожидал услышать его в своей каюте.
– Ты не собираешься ответить на мое приветствие? Или мы все еще не разговариваем? – Мелодичный звук пробежал сверху вниз по его спине, ощутимый, как прикосновение теплой руки.
Уильям стиснул зубы в ответ предательскому телу и сжал тубус с картами, а затем обернулся.
В конце капитанского стола в кресле сидела та женщина, которую он не хотел больше снова увидеть. Любовница, чье подлое предательство опустошило его, заставило отправиться в плавание и больше двух лет держаться вдали от берегов Англии.
Он дал зарок никогда не доверять ни одной женщине: тем более этой.
И поклялся, что никогда не поверит ей и уж, конечно, не увидит.
Однако она была перед ним, сидела в его каюте под лучами заходящего солнца, ласкавшего ее кремовую кожу и освещавшего изящную шею. Ее черная накидка была брошена на спинку кресла, а красное платье, такое же вызывающее, как и ее характер, выгодно контрастировало с зачесанными наверх черными волосами и с тонкой белой кружевной оборкой на декольте, претендующем на скромность, которая никак не вязалась с выглядывавшей из него пышной грудью. Женщине поразительно удавалось выглядеть невинной и распутной в одно и то же время.
Прежде это обычно доводило Уильяма до безумия, но, к счастью, теперь он распознавал ненатуральность, когда видел ее, а она была четко написана на красивом лице женщины.
