Книга стихов II. Зверинец

Книга стихов II. Зверинец
О книге

Стихи в этой книге разношорстные и непричесанные, экспрессивные и полны эмоций. От самых милых, глубоких и сокровенных до самых отвратных и нелицеприятных. Все те вещи, что переданы словами и рифмами в данном сборнике – это то, что делает поэта таким же, как и самых обычных людей. Они могут также, как и они плакать, любить, смеяться и в конце концов, высказываться не очень корректно о тех или иных вещах.«У всех в голове тараканы… А у меня – еноты…» Книга содержит нецензурную брань.

#Стихи и поэзия #Серьезное чтение #Cтихи, поэзия

Читать Книга стихов II. Зверинец онлайн беплатно

Шрифт
Интервал

© Даниил Евгеньевич Шаменков, 2018


ISBN 978-5-4493-7106-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Вскрываю бабочек в чьем-то брюхе…»

Вскрываю бабочек в чьем-то брюхе,
Заполняя внутри пустоту,
И серьга чуть блестая на ухе,
Свет свой бросает во тьму.
Я сижу в своем кресле, держа сигарету
С ошпаренным бледным лицом,
Отвечая на все вопросы,
И на каждый стыдливым враньем.
Все о том, как мне тяжко в детстве
Было крест свой стругать и нести,
Что курение – дело мести
В ответ чьей-то сильной вины.
И за руку я мать свою
Вел сам прямиком в крематорий,
Ей на ухо шептая: «Люблю»,
Оставляя свой разум в морге.
И теряем мы, отнюдь, не людей,
Не мозги и не чьи-то идеи,
В то же время теряем совсем не миры,
А лишь деньги на чьи-то поминки,
На четную цифру, на ценнике
В цветочном, в графе «количество»,
Опять смерть, опять гниль, опять деньги,
Еще малость… И стану личностью.

Поэма о минувших днях

I

Покидаю я родину снега,
Во льдах где убойно окрепших
Спит мой невинный родитель,
Что числится в списке погибших…
Улетая, так много сказать
Мне охото, хотя б напоследок…
И теплых словец больше взять,
Накидав их под грудью презентом.
Я с каждым хочу попрощаться,
Попрощавшись, уйти вновь в кому,
Убиенно, разбито, все взглядом:
Я о каждом все в меру помню.
И о матери вспомнив с слезами,
Я все-все до молекул убью,
Что хранил, что бездушно терзало,
И по-новой всю жизнь проживу.
Потеряю записки того,
С кем играл, убивая джойстик,
С кем я с детства не тлел в аду,
С кем в раю поломал все кости.
Я оставлю обиды обидой,
Бросив все в расстоянье лететь,
«Не увидимся больше, не ври мне»…
Не увидимся, врал… Прости…
И тебя так пугал мой крик…
Ты меня удивлял, мой друг,
Не смотря ни на что, так терпеть
Того, кто дразнил до мук…
Мы так и не сняли фильм…
Мы не сняли его, и к черту,
Без тебя я пойду к мечте…
Без меня расти древо мертвых.
Вновь о брате сказать не забуду,
Хоть сказал уже как-то, когда-то,
Спасибо тебе… Запомни,
В моем сердце всегда будешь главным.
И тому, кого злил, ты прощай,
Запомни меня, храни о мне память,
Я любил тебя, правда… Знай,
Все запомнит под снегом наледь.
А Душа, что Родной мне казалась,
Не стлей, умоляю, не стлей…
За тобою останется правда,
Но не ты, к сожаленью, за ней.

II

Я родину стихов своих покинул.
А не снегов, сердца людей,
Что отношеньями со мною дорожили,
В глазах чьих близких я лишь тень.
Свой гордый умысел остаться
Я не сберег почти на старте,
Ведь тонкой струнке не порваться,
Пока живы аккорды барда.
Я прекращу писать в подъездах
И стану все писать в парадной…
Летя по жизни с кровной местью
И женским проклятым началом,
В глаза глядеть почти что нелюбимой,
И вспоминать о том, кто дорог,
Я с Петроградом связан нитью,
Пока мечтою жив и молод…
И поступлю, наверное, не верно,
Бросая вновь в беде птенца,
Ведь на столе не первый вермут
Достиг логичного конца.
Я вкус клубники за пять сотен
И ржавый вкус ее семян
Как многих здешних позабуду
И каждый их дурной изъян.
Для многих тех, кого я знал,
Меня убило это лето,
Но я судьбу не выбирал,
Все за меня решало небо…

«И пусть все опять погибнет…»

И пусть все опять погибнет,
Чтоб раз за разом возрождаться,
Я здесь когда-то был. Отныне
Нет смысла более сражаться.
Все это бредни Инограда, —
По-иноградски я поник,
И мне по-северному мало
Того, что я живой двойник
Каких-то летописцев и писцов,
Треклятых висельников эго,
Что повидали жизнь мостов,
Не видя солнечного света.
И я как прасын праотцов
Всех-всех великих стихотворцев
Покину сам свой край родной
В надежде стать единым с солнцем.

Матильда

Ты многогранна как Матильда…
При простоте своей простой
Ты вяжешь нитки паутиной
И ночь светлишь на пару с тьмой.
Ты свет способна затушить
Двумя горящими свечами,
И даже жизнь озолотить
За пару жалящих свиданий.
Я не привык: ты как пчела,
Но в стае самых диких ос,
Твоя манера отличаться…
Она ль водила всех за нос?
Прощай, пока и до свиданья,
Праобраз жалящей Матильды.
Я внес неясность в черствость жала,
Пока твой яд бежал по венам.
И то прекрасное начало
Затмило мнимую концовку,
Прости, прощай опять, еще раз,
Пока твой разум жив в задворках.

«Ты после секса плачешь в собственной кровати…»

Ты после секса плачешь в собственной кровати,
Сжав в свой кулак всю ненависть и злость,
Когда-то вместе мельтешили мы под партой,
А сейчас женатыми ебем друг другу мозг…
Ты после ссоры плачешь мне в плечо,
В мозгах искореняя мысли об утрате,
А после ты на все (на это) мерзопакостно плюешь,
Не навещая полумертвого в палате.

«Одинокая вышка по центру моря…»

Одинокая вышка по центру моря,
В боках кто-то падалью нищих кормит,
Под песком не песок, а гнилью пропахший
Черный труп под землею рукою мне машет.
Океаны падают в небо
       и тушат звезды,
А меня где-то вновь обсуждают пезды.
И также одно лишь, одно не изменно,
Также живо, глупо и мирно,
Также не знавшая вечно горя
Одинокая вышка по центру моря.

«Когда я постарею…»

Когда я постарею,
Пройдет совсем немало лет,
Когда полтела онемеет,
Просуществую сотню лет,
Из моды выйдет рэп и рок,
На дискачах «Ламбада» заиграет
Под эхо старых потолков
Мы смерть свою пронаблюдаем.
Никто не будет вспоминать
И обсуждать кумиров наших,
     современных,
Наш тихий мир во лжи воспрянет,
Погибнет пара поколений.
Еще взять зим под 150,
Продолжить чтение
Вам будет интересно