Проснувшись, Лиза не сразу сообразила, где находится. Незнакомая комната, запах в ней, чересчур яркий свет. Еще и жарко, а она привыкла к 22-градусной температуре. В ее доме, автомобиле, офисе сплит-системы были настроены именно на нее.
Лиза откинула влажное покрывало и встала с дивана. Стряхнув дрему, она быстро сориентировалась: эту ночь она провела в квартире, доставшейся ей в наследство. Приехала вечером, чтобы осмотреть ее, но выпила вина, съела почти целую пиццу, поскольку была очень голодной, размякла и не захотела никуда ехать. Поэтому прилегла на диван и не заметила, как уснула.
Сейчас было уже девять утра, и астраханское солнце палило нещадно. Лиза включила кондиционер, после чего подошла к окну, чтобы опустить жалюзи. Перед тем как сделать это, окинула взглядом окрестности с высоты семнадцатого этажа. Квартира, в которой она находилась, располагалась в новом ЖК комфорт-класса. Дома-свечки с интересным дизайном, детские и спортивные площадки во дворах, есть торговый центр и садик. Из красот: пруд, фонтан, клумбы опять же, богатые, пышные, за ними явно ухаживает специально нанятый садовник. Симпатичное местечко в незнакомом Лизе районе. Но это неудивительно, ведь она двадцать с лишним лет не была в Астрахани, а за это время город сильно изменился.
Лиза прошла в кухню. На столе недопитая бутылка вина, коробка с недоеденной пиццей, смятые салфетки. В общем, бардак. Проигнорировав его, она налила себе стакан воды из крана с фильтром, попила. Кухня была оборудована всем необходимым, включая кофеварку, но Лиза решила повременить с капучино. Сейчас ей нужен душ! Обязательно контрастный. Она уже знала, где лежат чистые полотенца, и отправилась в практически пустую гардеробную. Кроме той и кухни в квартире было еще три комнаты: спальня, гостиная и кабинет. Все со вкусом обставленные, но малообжитые. Общая площадь квартиры составляла больше ста квадратных метров. Не наследство – мечта! А Лиза совсем не обрадовалась, узнав о нем. Одним объектом недвижимости больше, одним меньше…
Получи она хоть одну десятую отцовского состояния, ей хватило бы этого до конца дней. И ей, и ее сыновьям! Покойный Борис Алексеевич Аронов был одним из богатейших людей Астрахани и обеспечил всем необходимым для шикарного существования свою единственную дочь еще при жизни. На двадцатилетие ей был подарен «порш», на свадьбу – дом на Истре, на рождение детей – квартиры для каждого из чад (сейчас они сдавались), а после развода Лиза получила косметическую фирму. Тогда ей было тридцать, сейчас сорок два, ее предприятие успешно работает, и это заслуга одной лишь владелицы, папа ничем ей не помогал. Да и виделись они не часто. А два года назад в пух и прах разругались. Это случилось в день рождения Лизы. Незадолго до банкета. Отец, обозвав ее неблагодарной дрянью, уехал в Астрахань, а она, проревевшись, отправилась в ресторан, чтобы строить из себя счастливую юбиляршу.
…Она остыла через пару месяцев. И позвонила отцу, чтобы поздравить с Новым годом. Он ответил ей тем же. А потом спросил, не хочет ли дочурка попросить прощения.
– А ты?
– Мне не за что, – сурово возразил отец. – Ты действительно неблагодарная.
– И дрянь? – именно это слово ее задело.
– Не всегда. Но в тот момент, когда ты бросала мне в лицо обвинения, вела себя как дрянь.
– Я лишь напомнила тебе о том, как ты вмешался в мою жизнь…
– И сломал ее? – голос отца стал стальным. – Ведь ты это хотела сказать?
– А разве не так?
– Я дал тебе все!
– Кроме свободы выбора, – выпалила Лиза. – И если бы ты не чувствовал вину за это, не осыпал бы меня своими дарами! Думаешь, в золотой клетке вольготнее живется?
– Если в ней было так мучительно, что ж ты из нее не упорхнула, птичка моя?
– Если б я сделала это, то потеряла бы тебя! Ты не простил бы мне своеволия, а для меня не было никого важнее тебя!
Выпалив это, Лиза бросила трубку и разрыдалась. Она не лукавила! Лиза готова была остаться без денег, но не без папы. Мать она уже потеряла, та умерла от рака, когда дочке едва исполнилось восемнадцать. Будь мама жива, возможно, все было бы иначе: она смогла бы если не повлиять на мужа, то хотя бы поддержать его в тот момент, когда дочь ослушалась бы его. Но мама умерла, оставив их, мужа и дочь, вдвоем, а они не смогли полюбовно договориться. Лиза принесла себя в жертву, а папа этого не понял и жил с мыслью о том, что все сделал правильно, не дав своей кровиночке совершить непоправимую ошибку. Поэтому он так оскорбился, узнав правду. А Лиза смертельно обиделась на папу за то, что он так и не понял, что ею двигало. Свел все к банальной алчности…
Еще и неблагодарной дрянью обозвал!
Если бы Лиза знала, что дни его сочтены, не просто извинилась – все бросила бы, прилетела в Астрахань и в ноги ему упала! Но Борис Алексеевич казался если не бессмертным, то неуязвимым. Его ни старость не брала, ни болезни. В шестьдесят пять он не только в спортзал ходил три раза в неделю, марафоны бегал, подковы гнул, но то по куражу, на потеху. Силушкой богатырской был наделен с рождения и находил ей применение в годы молодые. Был чемпионом мира по поднятию тяжестей в СССР, а в перестройку – старшим в бригаде рэкетиров, крышевавшей рынок «Динамо». В конце девяностых смог стать легальным бизнесменом и подняться так, как другим браткам не снилось. Борис Алексеевич был уверен, что доживет до праправнуков, тем более внукам уже по двадцать, а ему всего шестьдесят восемь, но…
