У меня есть звезда.
Где-то там, высоко-высоко,
среди мириад других звезд —
есть моя звезда.
Порой она горит так ослепительно ярко,
так сильно,
и путь мой освещен и ясен, —
только знай шагай.
И тогда моя душа полна восторга и радости,
питаясь космической энергией излучения
моей звезды, –
и шагается так легко:
Там.
Туда.
Все правильно.
Но порой тучи закрывают мою звезду
так плотно и непроницаемо,
что я теряю ориентиры,
и начинаю спотыкаться,
и блуждать в потемках,
и идти совсем не в ту сторону.
И вообще могу забрести черт-те куда.
Но все-таки я знаю,
что где-то там, за плотными тучами,
непременно горит, существует
моя звезда,
которая вытащит меня,
что бы со мной ни случилось.
И даже если я падаю в глубокую яму –
в переломах, синяках и ушибах –
ничего, я выкарабкаюсь —
я упрямая.
Только ты не падай,
МОЯ ЗВЕЗДА!
Люди!
Не ждите, когда я умру –
вы мне нужны
сейчас.
«Чтобы сделать прекрасную статую, я беру кусок мрамора и отсекаю лишнее»
Микеланджело
Отсекаешь лишнее:
чуждое, мелкое, суетное, ложное, ненужное.
Оставляешь главное:
важное, необходимое, близкое, любимое –
то, что выспоришь у жизни,
и без чего – никак.
Творишь свою
судьбу.
Есть прекрасное средство
от ожога крапивы:
забыть о нём.
Если бы так же легко
можно было избавиться
от жжения
стыда!
«Не боги горшки обжигают»
Русская пословица
Не боги
обжигают только обыкновенные
горшки.
Чтобы обжечь Прекрасный Горшок –
нужно быть
богом.
Я смотрю на дорогу
из окна вагона.
Вслед за поездом
разматывается клубок
моих мыслей.
Они длиною
в сотни тысяч километров.
Самый верный способ
избежать старческих
болезней –
умереть молодым.
Т.
«Любовь даже вовсе не чувство: она – болезнь»
Тургенев
Твои глаза
как два значка
«Поговори со мной».
Ты мне еще не говорил, что страдаешь, –
я это поняла по твоим глазам.
Я еще не знала, что внутри тебя – бездна, –
я ее почувствовала, как чувствуют высоту.
Мы еще ничего не сказали друг другу,
но я уже тогда понимала тебя.
Мной внутренний локатор запеленговал тебя
и подал сигнал: «Здесь!»
При встречах с тобой
я боюсь поднять на тебя глаза:
ведь они выдадут меня с головой.
Но если я совсем
стану избегать твоего взгляда,
ты снова заподозришь неладное:
«Что-то тут не то…»
Очень трудное положение.
Замираешь, увидя меня.
Косишь глазом, отслеживая.
Слушаешь с преувеличенным вниманием.
Стараешься перехватить мой взгляд,
случайно коснуться.
Оглядываешься на меня, уходящую…
Делаешь всё, чтобы мне понравиться.
Из кожи лезешь вон,
только бы я обратила на тебя внимание.
Все твои усилия мне милы, смешны
и… совершенно напрасны:
я сама давно люблю тебя.
Не могу по вечерам находиться в квартире одна.
Днем окна – это распахнутость мира.
Дверь – через нее можно уйти к людям.
Ночью окон нет,
а куда можно уйти в дверь ночью?
По углам тени – они пугают меня:
с каждой минутой они подступают ко мне
всё ближе и ближе.
Я не могу ждать, когда они раздавят меня.
Каждый вечер я кричу в телефонную трубку:
«Приходи ко мне, слышишь!
Пожалуйста, приходи!»
У меня была тайна – ты.
Долго жила ею,
полюбила как тайну.
Теперь мне нет необходимости
скрывать свои чувства: они открыты.
Я счастлива.
Но у меня будто отняли что-то —
мою тайну.
И от этого немного грустно.
\Из цикла «Человек и автомат»\
Что сказать мне тебе
в прокуренную трубку,
ощущая плечом
холод стеклянной двери?
Какая нелепость:
металл и стекло —
и твой голос, ласкающий ушные перепонки;
тяжесть эбонитовой трубки –
и легкость парения над ночным городом;
дождь и ветер –
и тепло, выходящее из трубки
прямо в мою душу.
Где я была –
в ящике с механизмами,
или рядом с тобой,
коснувшись твоего дыхания?..
Крохотный островок тепла и уюта
среди вселенской непогоды.
Всё было так, как виделось мне в снах:
музыка,
два молодых упругих тела
в извечном танце любви,
их отраженье в зеркалах…
Ты так нежно обнимал меня
и целовал в уголки губ, глаза и шею,
а мои руки путались в твоих волосах
и все крепче прижимали к себе голову
в сладком упоении.
Нам так хотелось раствориться
и вылиться друг в друга –
чтоб было только одно – тело,
чтоб было на Земле только одно – мы,
чтоб в мире было только одно – наша любовь.
Мы так красиво отражались в зеркалах,
будто мы – уже в другом, не в здешнем измереньи,
а где-то там, где мир так нереален,
а потому в мильоны раз прекрасней, –
и любуемся на тысячи влюбленных
до нас – и после.
И что есть я,
и что есть ты –
уже не имеет никакого значения –
потому что мы –
это символ музыки,
юности,
что всегда прекрасна и целомудренна,
и человеческой мечты о счастье.
Все было так, как виделось мне в снах, –
только вместо меня была другая…
Почему она, а не я?!
Уязвленное самолюбие.
Мир рушится! –
и ты в одно мгновение
