- Так это вы тот арлезийский пират и контрабандист, который украл казну Логрейнов, саму девицу, обоз дорогой ткани, а также медный котелок и четыре мотка кружев?
Аластор, внимательно выслушавший пылкий рассказ капитана, спросил это так невозмутимо, что на миг у Лу появилась надежда - вдруг все-таки шутит? И тут же развеялась – ну какие шутки с такими пасмурными глазами? Мурилья и вовсе ни на что не надеялся, он принял вопрос короля за чистую монету и возмущенно вскинулся:
- Ваше величество! Клянусь честью дворянина! Контрабандист – это верно. Пират… Признаюсь, всякое бывало, хотя крови попусту никогда не лил. Так, собирал кое-что с купцов – таможня и та больше дерет! Но котелки и кружево?! Да пусть меня повесят, если вру! Чтобы я, Каэтано Мурилья, капитан «Алмазной донны», замарался такой пошлой мелочью?!
«Вот это настоящий благородный синьор! – восхитился Лу. – Чистый, как дистиллированная вода, беспримесный. Прекрасный экземпляр! Ну же, Альс, оттай хоть немножко, хоть глазами блесни… Вон, даже у канцлера уголки губ чуть растянулись! А ты как неживой… Проклятье, что же я все-таки натворил!»
- В самом деле, ваше величество, - мягко подсказал Аранвен, - котелки и кружево – это относилось к мнимым преступлениям купца Донована, а обоз уже нашелся. Вполне ожидаемо обнаружился в отдаленном поместье Логрейнов.
«Ага, все-таки нашли! Значит, синьор Эмерик мне точно должен…»
- А казна? – так же равнодушно уточнил Аластор. – К ней вы тоже отношения не имеете, милорд?
- Клянусь чем угодно, ваше величество, - твердо ответил Мурилья, глядя ему прямо в глаза. Нешуточное достижение, кстати, в последнее время взгляд Альса мало кто мог выдержать. – Все, что мы взяли, покидая замок, это пару лошадей, немного еды и шкатулку с самыми дешевыми украшениями, чтобы продать в дороге. У донны Клариче все эти годы ни монетки собственной не было – ее дядя за этим очень строго следил! Да разве бы он подпустил ее или меня к казне? И как бы мы ее увезли?
«Что ж, звучит логично, алмазные серьги да изумрудные ожерелья на постоялом дворе не продашь, а вот какие-нибудь серебряные шпильки, простенькие колечки-цепочки – совсем другое дело. Ну и про казну Альс уж точно спрашивает не всерьез. Похоже, просто испытывает синьора капитана на прочность».
- Значит, умыкнули вы только девицу… - задумчиво протянул Аластор, и тут Каэтано впервые дрогнул взглядом, замялся и выдавил:
- Можно и так сказать, ваше величество.
- Я думаю, - осторожно подал голос Лучано, молясь всем богам, чтобы шутка удалась, - это благородная синьорина умыкнула доблестного синьора капитана. Случай в Дорвенанте не так чтобы редкий, вы и сами, монсиньор, знаете похожую девицу.
Получилось! Тяжелые тучи во взгляде Альса рассеялись, будто сквозь них просияло солнце, а уголки губ дрогнули еще не в улыбке, но точно в ее подобии. Семеро, благословите Айлин! Даже намек на нее лучше всякого лекарства!
Мурилья ожег Лучано взглядом и уже открыл рот, чтобы ляпнуть какую-то возвышенную дворянскую глупость, но Альс хмыкнул и едва заметно потянулся, сбрасывая напряжение с каменных плеч, а потом уронил:
- Что ж, в это я вполне поверю. Не смущайтесь, капитан, в подобном даже мне признаться не зазорно.
- О да, девицы семнадцати лет способны привести в изумление кого угодно, - поддержал его Аранвен. – Ваше величество, позвольте спросить, кому вы намерены поручить это дело?
На миг Аластор задумался, оглядел напряженно застывшего капитана, величественно невозмутимого канцлера, Лучано, который едва сдерживался, чтобы не начать просить, и решил:
- Пусть лорд Фарелл продолжает то, что так успешно начал. Насколько я понимаю, леди Логрейн следует забрать из таверны и перевезти в безопасное место, подходящее для благородной девицы. То есть дамы, если их брак законен…
Он с сомнением взглянул на капитана.
- Вполне законен, - то ли успокоил, то ли расстроил его канцлер. – Обстоятельства, конечно, странные, однако этот обычай существует со времен Дорве и пользуется большим уважением. Своим поступком леди Кларисса обеспечила капитану Мурилье так называемое божественное помилование, а брак в храме и при свидетелях это закрепил и подтвердил статус капитана. Теперь по законам Дорвенанта он полноправный лорд Логрейн, хотя главой рода остается леди Кларисса по праву крови.
- Отвратительный обычай, - буркнул Альс. – Это что же получается, любого преступника, осужденного на смерть, может спасти романтично настроенная дурочка? Я сейчас не про вашу жену, Мурилья, не сверкайте глазами. У меня в королевстве глупых девчонок не меньше, чем негодяев, а леди Кларисса показала очень дурной пример. Милорд Ангус, этот закон можно отменить?
- Не думаю, что стоит, ваше величество, - рассудительно ответил канцлер. – Понимаю ваши опасения, но юные особы не так уж часто решаются на подобное. Девушек из порядочного сословия останавливает осуждение общества, да и кто захочет связать судьбу с преступником? А девицы из простонародья, может, и хотели бы спасти своих дружков, но обычай требует от невесты целомудрия и незапятнанной репутации, а с этим там обычно сложно. Если вы понимаете, о чем я говорю…
