ГЛАВА 1. ПЛАТЬЕ ДЛЯ МАРТЫ
«Второго дня шестого месяца сего года, от пришествия Благих 584-го, мы, Аластор Кеннет Лоренс Ульв Дорвенн, король и владетель Дорвенанта, позволяем леди Айлин Мелиссе Элоизе Игрейне Бастельеро, в девичестве леди Дориан, покинуть дом ее супруга лорда Грегора Людвига Стефана Валериуса Бастельеро и жить там, где она пожелает. Лорд Грегор Бастельеро вправе не выделять своей жене содержание, если такова будет его воля, однако леди Айлин Бастельеро вправе забрать из дома супруга свое личное имущество согласно „Правде Дорве“ и по правилу „нитки и ложки“, в чем ей никто не должен препятствовать. Лорду Грегору Бастельеро запрещено искать встреч с женой, кроме как по ее желанию и предварительной договоренности, а также в присутствии родственников или доверенных лиц леди Бастельеро. Лорду Грегору Бастельеро запрещено увозить своего сына Аларика Раэна Стефана Малкольма Бастельеро из Дорвенны в любом направлении, не известив об этом его мать, а также не испросив позволения его величества Аластора. Лорду Грегору Бастельеро запрещено препятствовать встречам леди Айлин Бастельеро с ее сыном Алариком Раэном Стефаном Малкольмом, каковые встречи леди Айлин Бастельеро вправе устраивать по своему усмотрению. Леди Айлин Бастельеро надлежит заблаговременно уведомлять супруга о желании навестить сына, лорду Грегору Бастельеро на время этих встреч надлежит удаляться из дома. Следить за соблюдением нашей воли, изложенной в этом указе, мы поручаем Аларику Маркусу Роланду Стефану, лорду Бастельеро. Лорду Аларику Маркусу Бастельеро следует оставаться в Дорвенне, в родовом особняке Бастельеро до следующих наших распоряжений».
Изящный почерк секретаря, безупречно ровный и украшенный витиеватыми завитушками, расплывался перед глазами, так что Грегору пришлось читать медленно, пытаясь вникнуть в смысл каждого отдельного слова. А под основным текстом указа, между последней строкой и ало-золотой печатью с королевским гербовым львом, было дописано уже другой рукой и другим почерком — тоже ровным, но простым, округлым и разборчивым, как у старательного ученика:
«Если с лордом Алариком Маркусом Бастельеро произойдет несчастный случай, или его поразит проклятие, или неизлечимая болезнь, или же он как-то иначе скоропостижно оставит этот мир, его внук Аларик Раэн Бастельеро немедленно перейдет под опеку короны и мою лично, согласно моему долгу восприемника перед Благими. Аластор Дорвенн».
Грегор перечитал бумагу трижды, но смысл слов, выведенных траурно-черными чернилами и заверенных королевской печатью, оставался прежним. Чудовищным! Невозможным! Еще и эта приписка! Надо же, какое великодушие! Их величество собственноручно изволил добавить к указу, что ни в ломаный флорин не ставит отцовские права Грегора, его честь главы рода и любовь к сыну!
Он разжал пальцы и позволил тяжелому пергаменту упасть на стол. Медленно поднял взгляд. Лорд Аларик стоял перед столом в кабинете главы рода — кабинете Грегора! — скрестив руки на груди и спокойно взирая, как Грегор читает привезенный им документ. Как его занесло во дворец?! И почему король прислал это чудовищное оскорбление не с курьером, а с членом рода?! Почему он вообще решил вмешаться в семейные дела Грегора таким образом?!
— Так вы, милорд, теперь прямой проводник воли его величества? И мой личный надзиратель? Нечего сказать, немалое доверие вам оказали — следить за собственным сыном, словно шпиону! А если вы свернете себе шею на охоте или утонете на этой вашей... рыбалке?! — выплюнул он, и лорд Аларик невозмутимо пожал плечами.
— Надеюсь, мы оба станем молить Претемнейшую, чтобы этого не произошло, — сказал он с такой спокойной деловитостью, что это было похоже на изысканное оскорбление. — Со своей стороны клянусь приложить все усилия, чтобы как можно дольше оставаться живым и в полном здравии. Второй экземпляр указа я обязан вручить своей невестке и проследить, чтобы воля короля относительно свободы леди Айлин была исполнена в точности.
Воля короля... Вручить Айлин... Между прочим, а где она? И что вообще происходит?! Сегодня утром Грегор покинул дом после очередной размолвки, но даже тогда между ним и Айлин речи не шло о раздельном проживании! Больше того — о королевской опеке над их сыном, о свиданиях по разрешению и при свидетелях, о том, что Айлин покинет мужа, сына, их общий дом!
Конечно, она была расстроена его отказом в визите к Эддерли, но промолчала! Лишь для того, чтобы вонзить ему в спину нож! Сговорившись за этой самой спиной с королем и своим драгоценным свекром... Такой указ не получить в любой момент, его нужно готовить заранее! Во всяком случае, написать прошение... А обратиться с просьбой напрямую без документов Айлин было попросту некогда! И... где она? Почему не встретила его из Академии? Он ведь нарочно вернулся домой раньше, привез ей цветы, ее любимые белые розы, надеясь загладить утреннюю ссору... Неужели она все-таки ослушалась и уехала к Эддерли?!
Лорд Аларик так же молча смотрел на него, и Грегор почему-то подумал, что отец лишь немного моложе, чем был дед, когда умер. А выглядит крепким, здоровым и полным жизненных сил, хотя он-то, в отличие от лорда Стефана, профан. И Аларику-младшему он приходится дедом, как Стефан — Грегору.... И так же, как Стефан, может теперь отстранить родного отца от воспитания сына, наверняка король пожалует ему и это право, если лорд Аларик пожелает. Какая жуткая... несправедливость! И как изощренно мстительна бывает судьба...
