от автора: все имена, персонажи, даты и события в данном произведении выдуманы. Любы совпадения случайны.
ПРОЛОГ
Я всегда знала, что правда имеет цену. В России эта цена часто измеряется кровью.
Меня зовут Анна Соколова. Тридцать пять лет. Журналист. Неудобная для власти и олигархов. На моем счету десятки расследований и один шрам над левой бровью, подарок от людей, которым не понравились мои вопросы о пропавших миллиардах из бюджета Сочинской Олимпиады. Сегодня, стоя у окна своей маленькой квартиры на Чистых Прудах, я смотрю на заснеженную Москву и понимаю: следующее расследование может стать для меня последним. Телефон вибрирует на столе, сообщение от информатора:
«Волков убит».
Сенатор Игорь Волков. Влиятельный политик с сомнительным прошлым и ещё более сомнительным настоящим. Три недели назад он намекнул мне, что не всё так гладко в проекте «Северный поток-3» – проекте, в котором крутились миллиарды долларов и международные контракты. «У меня есть очень интересный список, Анна. Хочу передать тебе, на сохранение», – сказал он тогда, сжимая в руке стакан с дорогим коньяком. Его слова эхом отдаются в моей голове, пока я натягиваю чёрное пальто и кожаные перчатки. За окном воет январская метель. Москва, окутанная словно в белый саван, скрывающий грехи власти и кровь её жертв. Я спускаюсь по лестнице, чувствуя, как в груди колотится сердце в предчувствии, что я на пороге большого и сенсационного журналистского расследования. Я журналист и прежде, чем опубликовать материал провожу самостоятельно журналистское расследование, моя деятельность направлена на выявление коррупции в политических кругах, сбором неопровержимых доказательств.
ГЛАВА 1.
Дом сенатора Волкова – роскошный особняк в элитном районе Москвы, в двух шагах от Рублёвки. Неоклассический фасад, колонны, претендующие на римское величие, и золотые буквы «В» на кованых воротах, словно здесь жил не российский чиновник, а византийский император. Всегда забывала у него спросить, с каких таких доходов, он отгрохал себе особняк. Впрочем, ответ лежал на поверхности – коррупция, неискоренимая проблема любой страны. Полицейские машины с мигалками окружили территорию особняка, словно стая голодных волков. Жёлтая лента с надписью «Место преступления» трепетала на ледяном ветру. Я показала удостоверение журналиста молодому полицейскому, но он лишь покачал головой – посторонним вход запрещён. Однако я не была бы Анной Соколовой, если бы меня останавливали такие мелочи.
– Петров здесь? – спросила я, называя имя следователя, уверенная, что на такое дело могли отправить только его, у нас с ним были… назовём это «рабоче-дружеские отношения».
Парень замялся, и я поняла, что угадала, Петров здесь.
– Передайте ему, что пришла Соколова. Он будет рад – сказала я с неприкрытым сарказмом.
Парень, что-то сказал по рации, выслушал ответ и с недовольным видом пропустил меня. Через минуту я уже входила в мраморный холл, где тело Игоря Волкова лежало, в неестественной позе, на спине, в глазах, ужас, ноги подогнуты в коленях, одна рука прижата к груди, вторая, согнутая в локте, находилась под ним. Его кровь растекалась по белому мрамору в виде кляксы от красных чернил. Я повидала немало трупов за свою карьеру, но вид простреленной головы сенатора и в его застывших глазах, страх, заставил что-то сжаться внутри. Следователь Петров стоял у окна, выпуская сигаретный дым, несмотря на явный запрет курения в помещении. Он щурился, будто пытался прочитать мои мысли сквозь дым «Беломора». В свои пятьдесят с лишним, Петров выглядит, как и положено человеку, пережившему и повидавшему много чего в жизни и уже перестал удивляться всему, что происходит, тем более в своей работе. Лысеющий, с тёмными кругами под глазами и глубокими морщинами, из-за которых, он выглядел гораздо старше своих лет.
– Соколова, где трупы, там непременно вы? – Петров выпустил дым в морозный воздух, проникающий через разбитое окно.
– А вы опять там, где можно не работать, – парировала я, подходя ближе к телу. – Волков недавно мне говорил, что у него есть какой-то список, планировал передать мне на сохранение. Не успел. Возможно его убийство связано с этим списком.
Он посмотрел на меня внимательно, в его взгляде читалась досада. «Значит, я близка к истине», – отметила я про себя. За годы работы я научилась читать людей, особенно взгляды. У Петрова определённо были свои версии случившегося, но он не собирался их озвучивать.
– Откуда ты узнала об убийстве Волкова? – спросил он, стряхивая пепел на мраморный пол, словно демонстрируя своё пренебрежение к богатству мёртвого сенатора.
– Профессиональная тайна, – я улыбнулась самой невинной из своих улыбок. – Предварительные версии? Заказное убийство?
Я обошла тело, внимательно осматривая каждую деталь. Волков был одет в домашний халат из тёмно-синего шёлка с золотой вышивкой. На его правой руке сверкал перстень с огромным рубином, на шее, золотая цепочка с крестом, которую он никогда не снимал, демонстрируя свою показную религиозность на каждом церковном мероприятии, куда приглашали высокопоставленных чиновников.
