Через приоткрытую дверь в детскую комнату проникал запах свежезаваренного кофе. Димка потянул носом и открыл глаза.
– Папка приехал, – радостно крикнул он, затем вскочил с кровати, и помчался на кухню прямо в пижаме.
На кухне папа бурчал себе по нос весёлую мелодию, деловито наливая напиток в две маленькие чашки: себе и маме. Мама сидела тихонечко и следила за каждым его движением, как будто не могла наглядеться.
Сын остановился у дверного проёма, и пока отец повернулся к раковине, чтобы положить опустошённую турку, на цыпочках подкрался к нему и обнял сзади за пояс.
– Угадай, кто-о-о? – протяжно вопросил он.
– Неужели это мой звоночек, Митенька – сыночек!?
– Угадал-угадал! – мальчик запрыгал вокруг своего папы, прихлопывая в ладоши.
«Вот и мужчины все собрались, да и Новый Год скоро. Как же хорошо!» – подумала мама, затем встала, подошла к мужу, поцеловала его нежно в небритую щёку, притянув семилетнего сына к себе.
– Ну что, семья, Новогодняя Прага опять нас ждёт! Не будем нарушать традиции?
– Прага-Прага!!! Папа, а ты мне купишь на площади сладких кнедликов? А мы будем говорить с людьми-фигурами. А подарки друг-другу пойдём покупать? – начал скороговоркой тараторить сын.
– А как жиж!
– Когда самолёт? А когда мы летим, во сколько? – всё не унимался сын.
– Ну, до Нового Года ещё три дня. Визы у нас открыты, а билеты, да хоть сегодня купим!
– Подожди, Коль, – заволновалась супруга – мы же раньше заранее покупали, это же дорого будет!
– Ничего, Олюшка, по секрету тебе скажу, нынче вахтовикам выдали большую премию, так что, гуляем, семья!
Николай работал на нефтяном месторождении в Сибири, подолгу не бывал дома, но уж когда приезжал, то баловал своих подарками и поездками за границу. И самая верная примета, что папа дома, был запах утреннего кофе. Этот запах радости Димка помнил с младенчества.
Они не первый раз выбирались в столицу Чехии Прагу, чтобы встретить там Новый Год. Это был волшебный город, наполненный какой-то сказкой, чуть припорошенный снегом, с таинственными замками, часами, ароматом сладостей, уютными ресторанчиками и неизменным фейерверком петард и веселья. Да ещё и на самолёте лететь. Это то самое новогоднее приключение, которого всегда ждёт ребёнок, особенно мальчишка.
– Ну, что, любимые, сейчас завтракаем. Димка, поскольку ты уже большой, убираешь кровать сам!
– Па-а-ап, – было поканючил сын, – ну-у-у-у, -он умоляюще посмотрел на отца, потом на маму, но родители не шелохнулись, а лишь смотрели друг другу в глаза, боясь оторвать взгляд.
– Эх, – сын грустно побрёл в детскую убирать одеяла и подушки, и своего любимого медведя, сшитого к его пятилетию мамой.
Обычно папа или мама убирали за ним. Но теперь ему предстояло сделать это самому. Пока Димка складывал упрямую подушку в подкроватный ящик, с кухни доносилось пение. Папа и мама вместе исполняли свою любимую: «Милая моя, солнышко лесное…».
Недавно они рассказали Димке, как познакомились в походе, будучи студентами. Папа смешно называл свой институт «керосинкой», ну а мама училась в педагогическом. Они часто ходили в походы от районной комсомольской организации, а после их встречи – уже всегда вместе. Потом сыграли студенческую свадьбу. Теперь папа работал инженером на буровой, а мама – учительницей начальных классов. Квартира их, по столичным меркам, была средненькая, двухкомнатная, но зато с большой кухней, длинным коридором и стеклянной лоджией.
Папа с недавних пор стал говорить: «Надо бы расшириться», – обнимая маму и обводя, взглядом комнаты. Димка так понимал, что они с мамой хотят купить квартиру побольше. «Только зачем нам больше? Нам и так хватает, вон как уютно! И Пупсик порхает, где хочет!»
Пупсик – был смешной волнистый попугай, говорящий всего одну фразу маминым голосом: «Смотри, кофе убежит!» Кивал вверх-вниз головой и подолгу «зависал» у красивого зеркала в коридоре, удивлённо глядя в своё отражение.
– Па-ап, ма-ам, а Пупс опять на себя смотрит, – сказал Димка, увидев на тумбе у зеркала попугая. Он уже всё убрал и даже застелил кровать пледом.
– Да брось ты его, – сказала мама, – Иди завтракать, мы такую яишню отгрохали.
– Студенческую?
– Керосиновую! – гордо сказал папа.
Димка обожал это блюдо. Оно означало, что там будут поджаренные кусочки чёрного хлеба, лук, помидоры и, конечно, полукружки докторской колбасы.
– М-м-м, вкуснятина, – сын взобрался на высокий стул с коленками и наклонился над поставленной тарелкой с дымящимся ароматным блюдом. Он ел с аппетитом, зажмуривая глаза, когда откусывал чёрный хлеб, запёкшийся с корочкой, накидывая туда же помидорчик и колбаску.
– Настоящий Дмитрий Николаевич! Только кофе пока не пьёт, – засмеялась мама, наблюдая за тем, как супруг так же наворачивает из тарелки.
– Мить, может кофейку налить? – играючи спросила она.
– Не-е-ет, мне – чай! – сквозь набитый рот пробухтел сын, и добавил – С лимончиком!
Мама подошла к кухонному гарнитуру, достала чашку, бросила пакетик чая, залила кипятком и добавила дольку лимона.
