…Ещё раз скажу: эта высокая идея – повсюду и нигде. Так же, как её нет нигде в завершённом виде, так она видна всюду в незавершённых своих проявлениях и стремлениях. Общее непонимание этой идеи есть непонимание всего божественного и вечного, что заложено в человеческой природе. Но это божественное и вечное по своей сущности и есть сама человеческая природа.
…Осуществление разработки этих средств зависит главным образом и преимущественно от того, насколько в нас сильно желание разработать их. Разработка этих средств с самого начала существенно облегчается для каждого неиспорченного отцовского и материнского сердца, для каждого воспитателя, если в них внутренне жива основа этих средств.
Это настолько верно, что существенные элементы этих средств, ещё не разработанных в качестве результата искусства обучения, кое в чём бессознательно практически применяются во всех более или менее природосообразно руководимых воспитательных и учебных заведениях.
Человек, ни в малейшей степени сам по себе не владеющий подобным искусством, как бы заранее становится способен к нему, если только неуклонно подчиняется испытываемому им безыскусному принуждению природы вещей.
…Что свойственно семейной жизни, то в образовании во всех случаях следует считать существеннейшей основой каждого истинно элементарного упражнения.
Элементарная мечта Песталоцци. Предисловие от издателей
Два имени из истории педагогики известны миллионам людей, никогда не вникавшим ни в какие образовательные теории и методики. Они знамениты как имена-легенды, образы-легенды. Это Януш Корчак, уходящий со своими воспитанниками в газовую камеру, и Иоганн Генрих Песталоцци, «спаситель бедных и отец сирот», вечно неустроенный швейцарский чудак (которого, по преданию, так и дразнили: «чудак чудаков из страны дурачков»), опекавший бесприютных детей и заводивший в течение долгой жизни всё новые педагогические предприятия после того, как рушились прежние.
Но всемирная слава по-своему подшутила с их наследием, затмив драматизмом биографии суть того, что было открыто, сделано, провозглашено ими. Лишь малая часть из слышавших о Януше Корчаке знакома с его педагогическими воззрениями. И уж совсем немногие подозревают о решающей, ни с чем не сравнимой роли Песталоцци как создателя теоретических основ народного образования, общедоступной начальной школы и предвозвестника всех ключевых идей дошкольного воспитания.
«Лебединая песня», как можно угадать из названия – произведение итоговое. В нём автор разговаривает с читателем ровно и неторопливо. Он не спешит приводить наглядные примеры, предпочитая размышлять общими понятиями. Он демонстративно повторяет схожие мысли в разных сочетаниях, лишь чуть-чуть меняя нюансы. «Я высказываюсь несколько многословно… Так надо», – охотно признаётся он в этом и сам. Книга составлена автором без деления на главы и части (лишь слегка отделены два последних раздела – автобиографический и заключительный), написана она длинными предложениями и большими абзацами.
Это произведение – не самое удобное для прочтения; во многих предшествующих сочинениях и письмах Песталоцци те или иные из его идей, наблюдений, воспоминаний высказаны энергичней и лаконичней, конкретней и художественней.
Зато именно в этой книге все главные мысли собраны автором так, чтобы ни одна из них не была забыта.
При переиздании мы стремились придать этому уникальному педагогическому эпосу своеобразную «практико-ориентированность» – сделать книгу не для историков образования, а книгу легко читаемую, открытую для обычных воспитателей, родителей, учителей.
Мы постарались достичь этого, не вмешиваясь в сам текст И.Г.Песталоцци, но используя более дробное деление разделов и абзацев, крупно выделяя в тексте и подчёркивая различные повороты авторской мысли.
Нарушение авторской воли в данном случае и в такой мере нам кажется простительным: ведь каждый желающий уточнить авторский вариант легко сделает это в библиотеке по предыдущим изданиям.
Чудаковатый швейцарец, проживший долгую жизнь, получивший не очень-то обширное образование, писавший яркие (но довольно сумбурные) книги и письма, сочинявший занятные (но вроде бы явно устаревшие) методические пособия, инициатор и руководитель целого ряда учебных заведений (по отношению к детям удивительно успешных, но организационно беспомощных и терпящих неизменный крах), объект благосклонного внимания высочайших особ своего времени, жертва равнодушия и насмешек обывателей. События и исторические анекдоты, связанные с его судьбой, описаны во многих книгах, о них, наверное, не забывают сообщать своим студентам преподаватели педагогических дисциплин.
Но многие ли из рассказчиков добавят, что значение этих давних сюжетов далеко не просто историческое?
Что вся картина главных школьных и дошкольных открытий в прошедшие два с половиной столетия вплоть до сегодняшнего дня – это преимущественно реализация той программы, которую первым ясно увидел и осознал Песталоцци? Что именно им эта программа была чётко определена, очерчена, задана во всех важнейших узловых точках?
