1. Пролог
Мои руки вспотели, всё тело незаметно дрожало, я боялась поднять глаза на артефакт. Одна за другой, будущие фрейлины доказывали, что они немаги, а я...
Я не смогу доказать. Никак. Я могу обмануть человека, могу обмануть себя, но саму магию мне никогда не перехитрить. Просто нужно смириться с судьбой, принять её, наконец. Перестать быть трусихой! Я ведь не такая, я совсем не такая, я ничего не боюсь!
Уверенно сделала шаг в сторону, выходя из строя претенденток во фрейлины её величества. Моя леди сразу же уловила движение, окинув меня обеспокоенным взглядом. Я смогла только улыбнуться вяло — простите, но я не подхожу, вы и сами прекрасно знаете. Дар, обычно незаметный мне, сейчас буквально жёг грудь, будто говорил — я тут, я с тобой, я всегда буду рядом и никогда не исчезну.
Усмехнулась — я была бы не прочь оказаться вдруг самым обычным человеком.
Ещё шаг, два шага, и я слилась с общей толпой наблюдающих. Минус одна участница отбора, не в первый раз, такое часто случается. Обидно, что именно сейчас исход не подвластен мне: я бы могла справиться с любыми трудностями, но свою природу мне не изменить.
Следом за удивлённым взглядом королевы поймала другой — самодовольный, предвкушающий — и мне снова захотелось вернуться в строй. Но нет, только ещё сильнее выпрямилась и уверенно встретила чужую похоть. Я не боюсь вас, ваше величество. Ни вас, ни вашу власть, ни ваше безумие. Теперь я не под защитой моей леди, но это не значит, что я тут же попаду под ваше покровительство, стану грелкой в вашей постели. Не дождётесь!
Что-то такое отразилось на моём лице, отчего его величество посмурнел, а взгляд его из самодовольного стал злым.
Ну что, уже не так весело? Вам не получить моё тело, тем более — мою душу. Вы отвратительны мне целиком и полностью, и лишь ваш брачный союз с моей принцессой спасает вас от немедленной расправы, даже казнь меня не страшит. Я бы убила вас, да вот только леди себе подобного не позволяют.
Эти слова я прокручивала в своей голове снова и снова, будто король мог услышать их. Я хотела, чтобы он услышал их, услышал и отступил, но мои желания — лишь детский лепет против слова судьбы.
2. Часть I. Дорожка только казалась проторенной
Радуга провожала меня в путь до тех пор, пока не спряталось солнце.
~~~~~
Глава 1
Первый шаг за ворота пансионата дался мне легко. Чувствовала взгляды в спину и взволнованно сжимала руку Эвелин, моей леди. Сейчас мы оставляли позади четыре года, проведённых под крылом монастыря Святой Патриции. Это было прекрасное время: мы учились, общались с другими девушками, с настоятельницами, были неразлучны. В пансионате не было придворных, не было опасностей, не было огорчений. Нас любили, холили и воспитывали, из нас делали настоящих леди, достойных представительниц своего королевства.
В глазах закололо, и я посильнее сжала руку её высочества. Нам предстояло отправиться в совершенно новый для нас мир, в Дарай, чуждый и незнакомый. Мы планировали это по меньшей мере семь лет, знали устои, традиции, знали язык, но всё равно оказались не готовы. Морально.
Я чувствовала, как дрожит моя госпожа, но изо всех сил сдерживается, не позволяя себе потерять лицо. Я понимала её, леди не должно печалиться, не должно злиться, она всегда должна быть в приятном расположении духа, награждая всех вокруг очаровательнейшей из улыбок.
И мы с принцессой улыбались. Улыбались монахиням, улыбались соученицам, улыбались стенам пансионата, привратнику и его одноглазому лохматому старому псу. Улыбались прекрасным цветам в ухоженных клумбах, хотя глаза словно разрывались от невыплаканных слёз.
Но, по крайней мере, мы были вместе. Как и последние десять лет, как и всю нашу будущую жизнь — мы с Эвелин будем всегда вместе, ведь она моя госпожа, а я её верная первая фрейлина.
— Ваше высочество, леди, — перед нами открыли дверь кареты и помогли забраться внутрь. Платье, предназначенное для учениц пансионата, серое и скучное, привычно кололо шею, но мне совсем не хотелось менять его на принятые при дворе корсет и кринолин.
В пансионат мы с её высочеством отправились, когда мне было двенадцать, а ей — четырнадцать. Нам предстояло выучиться терпению и прилежности, прежде чем Эвелин стала бы женой наследника Дарая. Впрочем, так звучала официальная версия, но уже тогда мы прекрасно понимали — нас прячут. Точнее — её высочество прячут, но я, как первая фрейлина, везде обязана сопровождать её, тем более в такое нерадостное для неё время.
Под защитой монастыря принцессе ничего не угрожало. Ничего не угрожало и брачному союзу между двумя королевствами. И сейчас, когда миледи уже исполнилось восемнадцать и брак стал законным, мы можем отправляться в путь.
Можем, но совершенно не хотим этого. Я — потому что не желаю вновь окунаться в придворную жизнь, принцесса — боясь супружеской жизни. В этом страхе я поддерживала её целиком и полностью, молясь, что меня не выдадут замуж при первой возможности.
В карете мы молчали. Гувернантка, присланная к нам вместе с остальным сопровождением, была отстранённой и на вид чопорной, но судить о женщине так сразу мне не позволяла совесть. Однако же интересной беседы с ней нам точно ждать не стоило, хотя и не хотелось. Сейчас единственным моим желанием было оказаться снова дома — в объятиях матушки и отца, чтобы наверняка повзрослевший за эти годы брат выкрикивал что-то насмешливое, обзывая меня плаксой и нюней, а родителей журя за неподобающую их статусу нежность.
