Это было однажды… Там, где зеленые леса спускаются с гор на равнину, на высоком холме стоял старый-престарый замок. И жил в том замке старый-престарый барон со своею баронин. Дети их давно умерли и на попечении старика остались внук и внучка. Мальчик рос болезненным и слабым. В надежде спасти внука, старик-барон приглашал ему лекарей и знахарей со всех концов страны. Но, увы, все их визиты заканчивались только тем, что в баронской казне образовывалась очередная прореха. А наследнику лучше все не становилось.
Старая баронин Адельхайд на все попытки мужа уже давно махнула рукой. И только вздыхала: «Творец с ними, с деньгами! Дожить бы только, чтобы девочку мою благополучно пристроить. Куда она без нас?!». Но барон был непреклонен. Ради спасения последнего наследника рода он готов был отдать не только внучкино приданое и драгоценности жены, но и саму душу. Вот только на душу его давно уже никто не зарился. Кому оно надо, ехать в глушь за душой, которая и так скоро к тебе попадет? Храмовником старый барон точно не был, зато прославился в молодые годы как лихой рубака.
А что же сама девушка? Юная баронесса рано усвоила, что не представляет для деда никакой ценности. «Девицы нужны не для того, чтобы обеднять род, унося с собой приданое!» – Сердился барон, когда баронин Адельхайд в очередной раз просила подумать и о внучке. «Девицы должны уметь удачно выйти замуж, чтобы через мужа своего поспособствовать возвеличению рода! Все остальное – блажь!»
Бабушка учила свою Адель (юную баронессу назвали в честь бабушки – Адельхайд, но дома все сокращали ее имя, чтобы не путать) чему могла: экономно вести замковое хозяйство, разбираться в местных травах и лечить мелкие хвори, командовать немногочисленной прислугой. Баронин понимала, что, не будучи магом, никогда не сможет научить внучку пользоваться даром. Но барон упорно не желал тратиться на учителей.
Он даже не обрадовался, когда у Адель обнаружили магию земли. Наоборот, разозлился на бабушку, что та без спросу повезла внучку в соседний городок показывать королевским магам.
– Вот кто тебя просил лезть?! – Ругался он в большом зале, по привычке то и дело стуча о пол массивной крюкой. Жили себе в глуши, никто о нас и не помнил уже. Нет, вылезли тут со своей магией! Теперь через четыре года попробуй только наследника не показать! А как ты его покажешь!?
Дед огорченно махнул рукой и пошел прочь. Бабушка закусила край кружевного платка, чтобы не разрыдаться при слугах. Оценив обстановку, Адель подошла к брату, которого дед бросил прямо посреди зала и спросила: «Вы куда с дедом собирались?»
– Гулять. – Понуро ответил мальчик. – Дед обещал на стену свозить, посмотреть.
– Ну-у, – задумчиво протянула Адель, прикидывая. – На стену я тебя, пожалуй, не вытолкаю. А вот в парке погуляем. Идет?
– Идет. – Мальчик вздохнул. Гулять в парке, по его мнению, было достойно только изнеженных барышень. Но когда твои ноги сами не могут сделать больше, чем два шага, выбирать не приходится.
Дождавшись согласия, Адель ухватилась за ручки деревянного кресла, в котором брата перемещали по замку, и, пыхтя от натуги, покатила кресло к выходу.
– Адель, куда же вы?! – Стук деревянных колес по плитам пола вывел бабушку из оцепенения. – Адель! Остановись, я сказала! Надорвешься же!
– Будьте спокойны, госпожа баронин! Я помогу! – Ганс, мальчишка с кухни, который как раз пополнял запас дров у большого камина, кинулся вперед, ловко оттесняя маленькую госпожу.
Вместе они вытолкали кресло в небольшой сад. Адель выбрала для брата место в полутени. На солнце бледнокожий Вилфред сразу обгорал. Адель, как все рыжеволосые, тоже не очень любила солнце. Но она хотя бы не обгорала до красна, как брат, а всего лишь покрывалась веснушками.
– Ну куда это годится?! – Причитала в таких случаях госпожа баронин, намазывая внучке нос и щеки простоквашей. – Благородная девица, а лицо пожгла, словно крестьянка какая-нибудь. Ну кто захочет на такой жениться?!
Раньше маленькая Адель пугалась и послушно подставляла лицо под бабушкины притирания. Но в последнее время лишь хмуро поджимала губы. Какая разница, есть ли у тебя веснушки, если у тебя нет приданого?
– Вилли, не знаешь, чего дед так раскричался? – Спросила Адель брата, когда помощник откланялся и убежал, пообещав явиться по первому же зову. – Не из-за того же, что не стали ждать еще год до моего первого совершеннолетия? Наоборот, ему же лучше, мага быстрее можно с рук сбыть, и даже с хорошим выкупом.
– А ты бы и рада сбежать из дома, на нас тебе плевать. – С упреком проворчал Вилфред. Адель только вздохнула, слишком уж часто стали проскакивать дедовы слова и интонации в речи дввенадцатилетнего мальчика.
– Ну, сам посуди, – попыталась перевести разговор на шутку Адель, – если я замуж не выйду, тебе ведь меня до старости кормить придется. И, все равно, не пойму, с чего дед так разъярился.
– Да просто все, – теперь Вилли говорил уже серьезно. Не в дедовой, а в своей обычной манере. – Дед боится, как бы у нас баронство не отобрали.
