1. Пролог
Открывать глаза не хотелось: любое их движение причиняло невыносимую боль. Голова просто раскалывалась, как будто по ней неделю стучали молотком, и каждый удар отзывался тупой тянущей болью. Казалось, что били прямо в середину лба, ровно между глаз, где сосредоточился раскалённый эпицентр боли, который волнами растекался по всей голове, отдаваясь в висках и затылке.
Думать было так же мучительно: мысли словно застревали, тонули в тумане, упорно не желая складываться в осмысленные образы. Каждый новый всплеск бессвязных картинок пронзительно врезался в воспалённые нервы, причиняя ещё больше страданий моей измученной голове.
Двигаться тоже не хотелось — казалось, стоит мне пошевелиться, и эта боль распространится по всему телу, взорвавшись раскатами невыносимых ощущений.
«Что со мной случилось?» — прохрипела я, пытаясь вспомнить, понять, как оказалась в таком состоянии, но даже воспоминания вдруг стали чужими, а мысли ускользали, рассыпаясь, как песок сквозь пальцы, оставляя после себя лишь обрывки звуков, лиц и смутные образы.
«Я вышла из дома… села в машину и выехала на дорогу… и всё провал», — приложив чуть больше усилий, чтобы вспомнить, я снова почувствовала резкий приступ головной боли, пронзивший виски, как будто их что-то сдавило изо всех сил. Глаза сами собой закрылись от боли, а воздух вдруг стал каким-то густым, словно мне не хватало кислорода. Я пыталась уцепиться за образы, мелькавшие в голове, но они тонули во мраке, оставляя лишь смутное чувство опасности. Что-то важное, связанное с этой поездкой, оставалось на краю сознания, но стоило приблизиться к этому воспоминанию, как боль становилась невыносимой, вынуждая меня отпустить его и снова провалиться в темноту.
Попытка открыть глаза с первого раза не увенчалась успехом. Это довольно трудно, веки словно налились тяжёлым свинцом, или их удерживала какая-то непреодолимая сила. Но через некоторое время я всё-таки справилась с этой невыносимо сложной задачей. Медленно приоткрыв сначала левый, затем правый глаз, я несколько раз моргнула, пытаясь сфокусироваться, и наконец уставилась на светлое пятно, едва заметное сквозь толщу окружавшей меня воды.
«Я утонула?» — мысль лениво шевельнулась, словно запутавшись в вязкой паутине, и только спустя минуту пришло осознание, которое тут же затуманилось страхом и растерянностью. Догадка казалась неправдоподобной, как бред, но всё вокруг — давящий мрак и удушающий холод — говорило о том, что я где-то глубоко под водой. Голова внезапно закружилась, в груди появилось странное ощущение тяжести и ледяного холода. Мгновение и я почувствовала, как перехватывает дыхание, а окружающая толща воды словно сомкнулась на груди, сдавливая её в стальных тисках.
«Нет!» — отчаянно вскрикнула я и рванулась вверх, к свету, туда, где должно было быть солнце, где, как мне казалось, я могла снова вдохнуть. Разрывая руками плотный слой воды, превозмогая невыносимую боль, я рванулась к маленькому светлому пятну, но, сделав всего пару рывков, почувствовала, что больше не могу двигаться: ткань платья зацепилась за какую-то странную скульптуру и, не выпускало меня из смертельного плена.
Собрав последние силы, я рванула подол платья, разрывая его на клочья, и, освободившись, снова устремилась вверх, чувствуя, как боль заполняет мои лёгкие.
После нескольких судорожных рывков моя голова наконец вырвалась из водяного плена, и, едва, сделав глубокий вдох, я обожгла горло раскалённым воздухом. Горячий, почти обжигающий, он наполнил мои лёгкие, заставив закашляться. Головная боль мгновенно отступила, став будто пустой и невесомой. И только жажда нарастала — жажда, такая мучительная, что во рту пересохло, а язык распух, будто я неделю не видела ни капли воды.
«Что за чёрт!» — мысленно воскликнула, с трудом держась на поверхности, пытаясь хоть немного понять, где я очутилась. Вокруг меня простиралась безмятежная гладь почти чёрного цвета, отливающая глухим блеском в едва различимом свете — то ли луны, то ли странного солнца. Ни клочка земли, ни намёка на ветер, ни птицы, ни даже облака над головой — лишь пустота и бескрайняя тишина, в которой я словно зависла.
Выбор у меня был невелик, и, сделав глубокий вдох, я решительно поплыла вперёд, рассекая руками густую вязкую жидкость. Она была холодной, сковывала руки и ноги, как липкая трясина, отнимая силы с каждым моим движением. Но едва мне удалось проплыть несколько метров, я почувствовала странное колебание под собой — спокойная гладь внезапно задрожала, а через мгновение вокруг меня с оглушительным рёвом разверзлась бурлящая волна. Она закружилась вихрем, сбив меня с ног и унося вниз, прямо в сердце бушующего водоворота...
С истошным криком я полетела на дно, словно по длинному водяному туннелю, и ударившись о ту же странную скульптуру, покрытую зелёными водорослями и мрачно поблескивающую в приглушённом свете, — ту самую, от которой я едва успела освободиться минуту назад, я, прежде чем отключиться, истерично хохотнув, прошептала:
— И снова здравствуйте!
2. Глава 1.
— Боже, моя голова, — прохрипела я, осторожно касаясь пульсирующей шишки на затылке, почувствовав на пальцах липкую влагу, и не без опасения приоткрыла глаза.
