Лаурен вдохнула влажный, сладковатый воздух, наполняющий ее легкие, и усадьба Шепот Дубов значительно отступила за ее спину, словно жужжащий улей, наполненный пчелами, которые только что покинули свою нору. Ее серебристые волосы подстрижены то, что она считала, удачной попыткой сдерживать их буйство; все равно пряди спорили между собой, вплетались друг в друга, как петли на нити, и в конечном итоге опускались ей на лицо, обрамляя острые черты. Шаги Лаурен были тихими и ритмичными, ноги погружались в пушистый мхом покрытый покров, который вытягивался вперед, словно заманивающая рука.
Она приближалась к темному, загадочному лесу, который окружал усадьбу. Безмятежное утро казалось будто возвестило завесу на пугающие истории, рассказываемые об этом месте. Лаурен была писательницей, охотящейся за новыми источниками вдохновения и загадками, которые держались в тени и несомненно пронизывали каждый изгиб этого леса.
Она остановилась перед первым деревом, ствол которого был гораздо толще, чем у ее собственного дерева в руке. Лаурен уставила свой взгляд на обнаженные ветви, словно жаждущие прикосновения, в то время как ветер шептал в ее ушах неведомые истории. Ей казалось, будто дерево ждало рассказчика, чтобы само раскрыть свои секреты под покровом ее слов.
