Повесть [email protected]
+79145549710
Анатолий возвращался в воинскую часть. Десять дней краткосрочного отпуска пролетели, оставив в душе желание, поскорее вернуться на гражданку, и начать жить не по воинскому Уставу, а по своим убеждениям и планам, нарисованным в голове ещё со школьной парты со второй половины десятилетнего обучения, но так ни разу ещё и не воплощённые в жизнь. Первые пять лет он старался быть отличником, и получать похвалу от учителей и родителей, что он высоко ценил в себе, и этим самым поднимаясь над школьными и деревенскими товарищами. Анатолий много читал; книги для него были особыми товарищами: они рассказывали о жизни, учили его разным премудростям, предлагали решения вопросов, и никогда его не обзывали, не дразнили, и не воровали у него предметы мальчишеской гордости, такие, как перочинный ножичек или увеличительное стекло.
С шестого класса Анатолий стал присматриваться к приезжим людям, особенно к тем молодым специалистам, которых присылали в их совхоз на должности среднего звена управленцев: бухгалтера, животноводы, специалисты по механизации и электрификации сельскохозяйственного производства. Присматривался он и к студентам, которые в летнее время называли себя студенческими строительными отрядами, и к осени возводили очередной объект в селе, а также несколько раз за сезон давали концерты в местном клубе.
Окончив десятилетку, Анатолий так и не определился с предпочтениями своего жизненного пути. Высшие учебные заведения не привлекали его своей перспективой стать хозяйственным управленцем или научным сотрудником. Грязь месит деревенских дорог и пахотных земель он тоже не горел желанием, и, пройдя в городе водительские курсы, там и остался, устроившись водителем в местную «Сельхозтехнику», благо, что была крыша над головой, так как в городе жили родственники матери, его приютившие.
– Правильно Толик, что в деревне не стал жить! – говорил ему дядя Иван, придя с получки, домой, и, ведя с домочадцами более откровенный разговор. – Что в той деревне делать? Никакого прогресса. Как работали там, в старину, так и работают.
– Ты-то откуда знаешь, как там работают? – обычно говорила ему жена, продолжая тиражирование откровенного разговора, – сам уже сто лет, как не заглядывал к родственникам, а берёшься судить о жизни в деревне.
Нина Петровна и сама не была в деревне столько же, сколько и её муж, и в разговоре она даже не перечила ему, а говорила по накатанной дорожке выточенных ляс повседневной жизни.
– Так по телевизору всё показывают! – парировал Иван Сергеевич.
– А показывают в основном передовиков производства, да райскую жизнь на деревне, а ты что-то не о том говоришь.
– Это в телевизоре не о том говорят, – сердился муж, – а скажи мне: почему же Анатолий не остался в деревне жить?
– Потому, что у него мысли не деревенские. – Отвечала жена.
– Ха! А как понять: деревенские мысли у человека или, к примеру, сказать – городские? Может, ещё какие-нибудь есть?
– Что ты там хакаешь! У Толика друзей я не видела, подружки тоже нет, а вот книжки!.. Он, наверно, и за рулём их читает. Вот и мысли у него, во многом отличаются от его одногодков.
– А хорошо это или плохо? В каждом возрасте свои пристрастия. Я в это время как за тобой бегал!? Только что совесть не позволяла класть тебя на лопатки, а любви было непочатый край!
– Да! Я тебя, бешенного – побаивалась. Ну, а что Толик? Толик спокойный, уравновешенный мальчик. Не нужна ему кровь в глазах, как у застоявшегося быка. Придёт время, возмужает, встретит такую же спокойную девушку, да и всё у него будет хорошо.
– Да уж! Мы для него, не пример. Так, Анатолий? – спрашивал дядя.
Анатолий обычно молчал.
– Каждому – своё. Но я его хочу познакомить с Наташей, с племянницей Марьи Семёновны. Медсестрой в поликлинике работает.
– С Наташкой? Как же, знаю. Хорошая девушка. Приветливая. Всегда поздоровается, спросит о самочувствии. Не зря в поликлинике работает.
– Если бы в поликлиниках все девушки были такими приветливыми, то люди перестали бы болеть только от их доброты душевной.
– И не говори Нина. В таких учреждениях должны работать только такие, как Наташа. А как же мы их познакомим? Были бы родственники – позвали бы в гости. Допустим на День медицинского работника.
– Надо где-то встретиться с ней случайно.
– И где?
– А на пляже! И сразу обоим представить товар лицом. Ну как?
– Охальник ты, Ваня. Всё ещё бес в ребре!
– Да не для себя же!
– Если б для себя, я бы тебя коромыслом оприходовала!
– Я рад слышать такие слова. Раз ревнуешь – значит, ещё в душе есть привязанность.
– На старости лет развязываться – это очень даже глупо.
– Мы не туда рулим. Но на пляже будет здорово. И в озере покупаемся, и позагораем. Это мы. А они пусть поворкуют.
– Эх, ты! Голубь сизокрылый. Будут ли они ворковать – это неизвестно. Но попытка – не пытка. В эту же субботу и пойдём.
– Подожди. Как бы она не дежурила в выходной день. Анатолий! Ты согласен? – спросил дядя, завершив диалог с женой.
– Пока лето – согласен. – Выразил парень своё мнение.
Стояли жаркие июльские дни. Всё население городка, свободное от общественных и домашних дел пропадало на озере. Сменившаяся прошлой осенью городская администрация несколько больше стало уделять внимания местному населению, явившимся электоратом на выборах, и место купания было облагорожено: само место купания было углублено, а берег покрыли мелким песком из местного карьера. Предприниматели соорудили домик шашлычника, и этого хватило для того, чтобы это место полюбилось горожанами в период летних благодатных денёчков.
