Высокий, яркий парень стоял перед начальником в кабинете и слушал очередной разнос в свой адрес. Парня, хотя ему было уже за 30, все звали просто Ван. Он был с похмелья и крики начальника волновали его меньше всего. Он думал: «Как бы скорее попить холодного пива!» – но начальник, Никол Ивас не унимался. Всегда синеватое его лицо стало совсем фиолетовым от ярости:
– Ты отдаёшь себе отчёт, что от всех твоих выходок страдают уважаемые люди! А если Лифчиков умрёт от сердца? Да тебя привлекут за нанесение вреда здоровью! Моли Бога, что бы Лифчиков пошёл на поправку!
Крики в кабинете были такие громкие, что на шум в кабинет проник Адос. Он был в условном списке лиц, которые могли без доклада заходить в кабинет. Более того, такие сотрудники могли в разгар полемики вставлять реплики, отпускать плоские шутки с целью дискредитировать, унизить распекаемого сотрудника – оппонента начальника. Как бы показать свою лояльность и преданность предприятию. Когда начальник менялся, такие люди принимались поддакивать новому начальнику с удвоенной силой. В народе эту плеяду квалифицировали как «поддувало».
Выбрав паузу Ван произнёс:
– Ну я пошёл! Буду заглаживать свою вину!
В ответ Никол Ивас, наивно думая, что Ван пойдёт навещать в больнице свою жертву, произнёс:
– Главное! Ты не забудь написать заявление об увольнении!
Ван, преодолевая желание метнуться на встречу с холодным пивом, произнёс:
– Так у меня ещё два отпуска не отгуляны!
На что начальник парировал:
– Вот и пиши: «Отпуск с последующим увольнением!». И без глупостей! Иначе вылетишь по статье!
Когда Ван ушёл, Адос, который всё это время делал негодующее лицо, в знак поддержки и согласия со всеми тезисами начальника. Такое лицо делает старушка, когда ловит с поличным злоумышленника, который изнасиловал её козу. Лицо при этом выражает негодование и возмущение. Но у Адоса это было дежурное выражение лица, в знак солидарности с начальником. Он спросил, как бы к слову:
– А что опять натворил это негодяй?
Начальник, завидев отдушину, что бы выговорится и выпустить пар до конца поведал про выходку Вана:
– Представляешь! Как ты помнишь, за грубое нарушение технологического процесса при ликвидации аварии на морской скважине мне пришлось перевести его с морской буровой на берег на три месяца в наказание. Что бы он прочувствовал глубину своего падения – приставили его на базе руководить опрессовкой обсадных труб. Вчера приехал на базу проверяющий, наш уважаемый господин Лифчиков. И решил он проверить добросовестность этой опрессовки.
Здесь Адос встрял:
– Да, я знаю нелюбовь Лифчикова к к Вану за прошлые его проделки!
Никол Ивас недовольно поморщился:
– Да причём здесь нелюбовь? Он и меня называл Иваси прямо в лицо. И что же? Я должен его не любить?! Критику мы воспринимаем, с этим у нас всё в порядке. Лифчиков он хотел добросовестно проверить соблюдение правил работ!
Апофеозом этого инцидента стало: Ван подкрался сзади, когда Лифчиков скрытно подходил к рабочей площадке, да как жахнет кувалдой по ёмкости, которая была направлена открытой крышкой к ушам Лифчикова. Да как заорёт:
– А-а-а-а-а! Чело-в-е-к-а уби-л-о-о-о!!!
Как известно, при смертном случае на производстве грозит уголовное наказание от 2 до 5-ти лет лагерей. Отвечает всегда тот, кто был выше по должности на месте инцидента во время несчастного случая. Ну, Лифчиков, мгновенно оценив угрозу своей карьере, упал с инфарктом.
Николс продолжал негодовать:
– А этот балбес говорит, что всё случайно. Мол – всё в рабочем порядке! Безответственный негодяй! Он теперь водку пьёт, а уважаемый человек в больнице, в реанимации. Мы коллегиально приняли решение: уволить Вана. Не взирая на всю его незаменимость. У нас незаменимых людей нет!
Поддувало Адос зачастил, выпучив водянисто-голубые, с желтыми белками глаза:
– Да-да-да! Давно пора! Поделом ему! По совокупности по нему давно тюрьма плачет, а мы ему ещё зарплату платим!
И всё же Никол Ивас с сомнением пробормотал:
– Уволить-то мы его уволим, однозначно. Но специалист он по ликвидации аварий с морскими скважинами великий. При первой же аварии мы попадём в цейтнот, а то и в цугцванг! С авариями он разбирается – как орехи щелкает! И так удачно всё у него получается – проходит всё на грани фола! И все авантюры ему удаются без всяких промахов!
– Да ему просто фатально везёт! – куковал Адос.
Начальник в раздумье бормотал:
– Везёт – не везёт, но очень грамотный он специалист! Мы такого спеца никогда, нигде не найдём на замену ему.
– Грамотный-то грамотный. Но он подлец ни с кем своей грамотой не делится! Не командный он человек!
Люди, типа Адоса под термином «командный человек» понимали: если кто-то проявил свои знания, совершил открытие-изобретение – то лавры должны пожинать его руководители.
Для этого писались всякие «План по ликвидации…»; «Отчёт о…»; «Протокол для…» и прочие документы. В которых надо было описать нюансы применяемых методов; секреты, тонкости всего, но Ван не разъяснял ничего. На все вопросы сыпал шутками, говорил заумные цитаты, троллил вопрошающих начальников. Чем приводил их в ярость и конфронтацию.
