Зоя
– Если не хочешь, я не поеду. – Слава переминается с ноги на ногу, стараясь скрыть свое раздражение.
Последние полгода я только и слышала о том, как он мечтает поехать в Калифорнию. Жить в американской семье, посещать колледж, подтянуть язык, изучить традиции, быт. Какое уж тут «не поеду».
– Что ты… – Умело уворачиваюсь от его поцелуя.
Папа смотрит на нас ястребом и привычно хмурит брови. Мы со Славой встречаемся почти год, но это не такой уж приличный срок, чтобы можно было безнаказанно целовать его дочь у него же на виду.
– Я очень хочу, чтобы ты поехал. – Дважды киваю, заглядывая Славе в глаза. – Правда-правда. – Крепче сжимаю его руки. – Просто немного взгрустнулось. Мы же… расстаемся.
– Малыш. – Он поправляет сумку на плече и обнимает меня за талию. – Не забывай: видео-звонки, голосовые сообщения и электронные письма. Каждый вечер. Да?
Послушно киваю и натягиваю на лицо улыбку.
– К тому же, с тобой будет Челси! – Продолжает Слава и смачно целует меня в нос.
Вот об этом-то я и беспокоюсь. Как привычная к достатку и роскоши американская студентка будет выживать в заурядном российском городке, в небольшом доме с минимумом удобств, да еще и в одной комнате со мной?
– Всё! Хватит лобызаний! – Мой брательник врывается в пространство между нами, беспощадно разрушая трогательный момент прощания.
Он светится, улыбка тянется у него от уха до уха. Еще бы: мой брат Стёпа – настоящий везунчик. Ему предстоит прожить ближайшие полгода в Сан-Диего, на берегу Тихого океана, в шикарном особняке, принадлежащем семье моей подруги по переписке – Челси Реннер.
– Люблю тебя, – шепчет мне Слава.
Ему повезло чуточку меньше: остановиться придется в доме Розы и Хуана Мартинезов, американской пары мексиканского происхождения со средним достатком, любезно согласившихся приютить студента по обмену из России.
– И я, – отвечаю тихо, чтобы папа не услышал.
Ему очень трудно смириться с мыслью, что его крошка Зоя встречается с «патлатым переростком» – так он называет Славу.
– Уже скучаю, – все-таки запечатлев над моей верхней губой короткий поцелуй, Слава делает шаг назад.
Стискиваю до боли его пальцы и неохотно отпускаю. Брат красноречиво косится на нас, на отца, затем морщит лицо и толкает бедного Славу в плечо:
– Давай, Славян, шевели окорочками.
Он буквально отталкивает парня от меня, берет его под локоть и тащит за собой в зону вылета.
– Я тоже уже скучаю… – Бросаю на прощание, робко махнув рукой.
Мама подходит сзади и обнимает меня:
– Зайка, не грусти. – Прижимается и больно давит подбородком в плечо. – Сейчас встретим Челси, приедем домой, и вам, двоим, будет очень весело, вот увидишь. – Она старательно выделяет слово «очень», и это начинает беспокоить меня еще сильнее. Мамино желание понравиться американской гостье реально пугает.
– «Хэллоу, май нэйм из Людмила». – С улыбкой во все тридцать два зуба повторяет она, пока мы втроем медленно движемся к зоне прилета. – «Вэлкам ту Раша!»
Таланта к языкам у нее примерно столько же, сколько у нашего министра спорта. Может, даже чуть меньше, поэтому маман обзавелась новым планшетом, на который Стёпа установил ей онлайн-переводчик.
– Нужно было написать табличку с именем Челси, – поздно, но спохватываюсь я. – Чтобы видно было издалека. Так все нормальные люди делают.
– Не переживай, – успокаивает меня отец. От него за версту несет одеколоном – к встрече с гостьей он тоже готовился основательно. Причесался, надел новый свитер, погладил брюки. – Вы же договорились: ты будешь в красной водолазке. Тем более, вы сто раз видели друг друга на фото и даже пару раз в скайпе.
– Угу, – мычу я, чтобы не разреветься.
Перед глазами все еще стоит Слава. Вот он закидывает сумку на плечо, торопливо удаляется по коридору и машет на прощание. И мой брат с ним. Действительно, если бы не приезд Челси, я бы совсем расклеилась.
– Вэлкам ту Раша, – повторяет мама, точно попугай.
Мы дружно топчемся на месте, разглядываем людей в толпе, сверяем часы. Так проходит час. Затем и второй. Папа жутко нервничает, мама зачем-то продолжает разминать губы своим «хэллоу», а я пытаюсь сообразить, где ошиблась. Не тот рейс? Час, день? Почему она не прилетела? А если прилетела, почему мы не видели ее?
– Зайка, позвони в деканат, – просит маман, когда мы уныло плетемся к машине в вечерних сентябрьских сумерках. – Пусть они выяснят, что произошло.
– Я забыла телефон дома, прости. Как только доберемся, позвоню. И отправлю Челси сообщение.
– Может, девчонка передумала? – Ворчит отец, забираясь в автомобиль. – Зачем гонять людей в аэропорт, если решила не лететь? Трудно было предупредить?
– Я не знаю, пап, не знаю. – Бормочу, устраиваясь на заднем сидении.
– Трудно было созвониться утром? – Продолжает он, заводя мотор.
