Здесь было темно. И много народу.
Мы толкались локтями.
Полная темнота и паника.
Судя по выкрикам никто – и я в том числе – не знал, как мы тут оказались, я слышала вокруг женские голоса, возмущающиеся или вопрошающие. Мы находились вплотную друг к другу, помещение было очень маленьким. Какая-то маленькая комната-коморка.
Прошло несколько минут, я поняла, что в комнате находятся одни только девушки.
– Почему мы здесь? – громче всех спросила одна из нас, я назвала ее про себя Бойкой. – Кто здесь?
В ответ ей раздался гул голосов.
– Подождите, без истерик! – крикнула она, – тут только девушки? – мужчины не отозвались. – Кто-нибудь помнит, как здесь оказался? – никто не смог ничего внятно объяснить.
Бойкая продолжила:
– Давайте посчитаемся! Каждая подаст голос один раз, так мы сможем узнать, сколько нас человек!
Путем долгих подсчетов выяснилось, что нас в комнате двадцать. И все молодые девушки.
Становилось душно. И страшно.
Не видно было ничего.
Мы лишь ощущали тела друг друга. Отстраняясь от одной девушки, я прижималась к другой и пыталась тут же отпрянуть и от нее.
В левом углу комнаты у одной началась истерика.
Я стояла, закрыв глаза. Пыталась абстрагироваться от шума и собраться с мыслями. Я ничего не помнила из своего прошлого, силилась припомнить и не могла. Кто-то успокаивал Истеричную, постепенно она, наконец-то, замолчала.
«Спасибо, Господи».
Вокруг девушки тихо переговаривались.
Внезапно нас ослепил яркий свет – это в нашей коморке открылся полудверь-полулюк, я прикрыла глаза ладонью. Ближайшую ко мне девушку схватили за талию и выдернули наружу. Люк захлопнулся.
Все произошло столь стремительно.
Гробовая тишина. Внезапно Истеричная снова закричала.
Мне и самой стало страшно.
– Куда ее забрали? Вы видели? Что там снаружи, вы видели? Зачем мы здесь вообще?… – Истеричная, видимо, толкала девушек в левом углу, нас всех закачало.
Каждый и сам себе задавал эти вопросы. И никто из нас не знал, как на них ответить.
– Спокойно! Замолчи, пожалуйста! Без тебя тошно. Давайте ощупаем стены! Нам надо отсюда как-то выбираться.
По указанию Бойкой мы начали наощупь осматривать комнату. Стены были абсолютно гладкими. Мне показалось, что стены пахли новизной и клеем. Потолок низок, чуть выше нашего роста. Сама комната-коморка вытянутой продолговатой формы. Единственным выходом из нее был тот самый злополучный люк.
– Послушайте, – сказала Бойкая, – раз нас здесь собрали, наверное, не зря. Может быть, за нас попросят выкуп?
– За ту пропавшую что-то ничего не просили! – крикнула другая девушка.
– Мы не можем знать наверняка, может, с ней или ее родственниками договорились еще раньше!
– Или не договорились….
Истеричная возобновила всхлипывания.
– Ну, что реветь? – спросила ее Бойкая. – Вот как тебя зовут?
После некоторого молчания Истеричная сказала, что она не помнит своего имени.
Оказалось, что никто ничего не помнит. Ни имени, ни родственников, ни обстоятельств, при которых мы здесь оказались.
– Ничего… – уже не так уверенно продолжила Бойкая. – Может быть, нам дали какие-то препараты. Может быть, память вернется постепенно.
– Это ужасно, ужасно, – произнесла какая-то девушка.
– Что с нами будет? – жалобно спросила другая.
Одна девочка смутно помнила страну Кубу. Почему тогда мы все говорили на одном языке? Разве мы все были кубинками?…
Я так устала.
Устали все. Постепенно воцарилась тишина. Лишь изредка кто-то переговаривался.
Я прислонилась к гладкой стене и задремала на какое-то время, поддерживаемая со всех сторон телами девушек.
Проснулась от криков и плача – забрали сразу еще двух.
– Где твои «переговоры»? – кричала Истеричная Бойкой. Она снова толкалась, мы получали тычки со всех сторон, пытаясь удержать равновесие. – Какой выкуп? Куда нас всех забирают? Причем забирают без разбора!
Все молчали.
От люка было невозможно отодвинуться – он открывался по всей длине коморки, никто был не застрахован.
Бойкая молчала. Да и что она могла нам рассказать? Она так же, как и мы, была в заточении.
Истеричная снова завыла. Ее паника передалась и другим.
Вскоре вся комната рыдала.
Я и сама всплакнула, но от всего этого у меня только заболела голова. Я стерла слезы и снова прислонилась к стене, закрыв глаза.
Одна из девочек сказала:
– Вы видели, когда он открыл дверь, я заметила, мы все одеты в одинаковые платья.
– Да, точно… – ответила ей другая. – Белые длинные платья.
– Может, это ритуал какой-то?… Что за странные одежды?
Люк распахнулся снова, но теперь мы смотрели не наверх, а друг на друга: каждая была наряжена в белое узкое платье, мы все были очень стройны и высоки, наши фигуры были идентичны. Одну из нас забрали. Ту, которая помнила Кубу. Я в последний раз взглянула на нее, вытаскиваемую мужскими руками из комнаты, она исчезла с выражением ужаса на лице.
«Куба-Куба… Почему Куба? Почему она здесь оказалась? Почему с нами?…»
Люк захлопнулся, комната опять погрузилась в темноту.
– Точно… ритуал… Может, кто из нас девственницы?
Но и этого тоже никто не помнил.
Даже Истеричная молчала. Мы все очень устали.
В коморке к этому времени стало свободнее от того, что нас становилось все меньше, но это не радовало.
