В комнате было темно. Полина со стоном поднялась с кресла, подошла к окну. Шел снег. Ветер. Полина взяла со стула шаль, накинула на плечи поверх халата, включила телевизор и опять села. Полина женщина была в теле. Полнота эта, как она объясняла, была от нездоровья: сердечница, а это – люди полные. Полнеть Полина начала в замужестве, а так была худенькая.
Седьмой десяток, выглядела Полина моложе своих лет. Среднего роста. Добрые с грустинкой глаза. Добрая была и улыбка. До шестидесяти лет, пока работала, Полина пользовалась косметикой, не стала работать, уже не красилась; была совсем седая.
Седеть Полина начала рано. Жизнь была неспокойная. Она не помнила свою мать, мать умерла, когда ей было четыре года. С четырнадцати лет Полина работала, в шестнадцать вышла замуж. Сергей, супруг, был военный. Человек хороший, никогда не повышал голоса. Было трое детей – Гриша с Зиной и Верочка. Жить бы да жить. Тут война. Сергею сразу пришла повестка. Через шесть месяцев Полина овдовела: Сергей был тяжело ранен под Брянском и по дороге в госпиталь скончался. Полина осталась одна с детьми, не знала, как и жить дальше, хорошо, добрые люди помогали.
Когда Зина заболела, соседка-фельдшер достала лекарство. Пятибратова, начальник отдела кадров ОРСа, помогла устроиться помощником повара в столовую. Жить стало легче, не надо было думать, как накормить детей. С работы, правда, Полина приходила поздно, когда дети уже спали, с детьми сидел отец. Полина работала уже поваром, еще через год – поваром-бригадиром, потом – заведующей. Малограмотная, всего шесть классов, Полина сама до всего дошла. Конечно, трудно было первое время, потом ничего. Работая заведующей, Полина вставала и за плиту, когда людей не хватало; оставалась после работы, когда приезжало большое начальство. Старалась, была на городской Доске почета, а грамот, благодарностей – не счесть. К каждому человеку Полина находила подход, со всеми была приветлива; не держала на людей зла.
Трудно было одной: отец все болел, помощи от него никакой. Женихи были, даже генерал сватался. Война – не до замужества.
Закончилась война, Полина вышла замуж, тоже за военного, – неудачно: Николай, супруг, запил, стал ревновать. Полина ни в чем уж Николаю не перечила, на все была согласна, только чтобы не скандалил. Уже был сын Павел. Николай не работал. Перед праздником, седьмого ноября, напился до бессознания. Полина вызвала скорую. Восьмого ноября Полина пришла с работы, не застала Николая в живых. Через два года не стало отца, ему было уже за 70. О замужестве Полина больше не помышляла: натерпелась. Одна растила, поднимала детей. Трудно было, Полина не жаловалась. И вот дети выросли. Взрослые. Можно было бы и отдохнуть, а не получалось. У Зины жизнь не заладилась – Игорь, супруг, изменял. Вера развелась, жила одна с дочерью. Появился тут у нее ухажер, неизвестно кто. Одному Грише повезло – жена попалась хорошая, самостоятельная. Ходил он чистый, рубашка выглажена. Был в порядке. Павла надо было еще женить. 27 лет, пора обзаводиться семьей. Маленьким Павел часто болел. Родился слабым, врачи думали, не выживет. Все обошлось, но – пить стал.
5.30
Пора уже было Павлу прийти с работы, а его все не было. По телевизору: на ирано-иракской границе велись боевые действия. Опять люди гибнут.
Тяжело вздохнув, Полина встала, подошла к окну, открыла форточку, cердцу не хватало воздуха. На улице темно. Какой-то мужчина прошел в соседний подъезд. «Где он шляется? Опять, наверно, пьет. Напьется, упадет где-нибудь, замерзнет. – Не знала Полина, что и делать. – Вон сколько снегу намело. И о чем думает? Жениться надо. Может, тогда почувствует себя взрослым. А так, что ему: пришел с работы – обед готов, все постирано, выглажено. Никаких забот». Полина рада была бы поверить, что у Павла срочная работа, но не получалось: ей словно кто нашептывал, что сын пьет. «Может, действительно, остался работать. Нет, пьет. Придет, весь в снегу перевалявшись. Возись тут с ним. Уехать бы куда-нибудь от такой жизни. Вера звала к себе в Саратов. Но как оставить одного Павла? Не чужой ведь. Сопьется. Никто ему не поможет, воды не подаст, на голом полу будет спать». Этого Полина не могла допустить, она бы дня не прожила у Веры, вся испереживалась за сына, как он, что с ним. Если бы Павел не пил, она, не задумываясь, уехала бы к Вере, пожила у нее месяц-другой, отдохнула.
Полина прислушалась – мужские голоса… Опять стало тихо. Надо бы выйти посмотреть, может, Павел был… Какой-то мужчина прошел вниз к магазину… еще. Один, вроде как, походил на Павла. Нет, у сына походка другая. Павел ходил быстро и пьяный – торопился.
Час простояла, продежурила Полина у окна, и все напрасно: Павла не было видно. Полина с трудом, ноги совсем не слушались, добралась до кресла и упала в него. По телевизору шел симфонический концерт. Полина хотела выключить телевизор, но без него совсем было бы плохо.
Блестела посуда напротив в буфете… еще одно кресло, три стула, стол, настенные часы, диван, трюмо. В углу – телевизор. Вся обстановка. Все честно заработано. «Мне чужого не надо», – говорила Полина. Она и детям наказывала, что чужое брать – нехорошо.
