Мег

Капитан Джордж Нэрс стоял, напружинив колени, на уходящей из-под ног орудийной палубе: разыгравшийся Тихий океан стискивал его вместе с командой в безжалостных объятиях ярящихся волн. Перекатывающиеся гребни вздымали ввысь нос британского военного корабля, обитый медью киль трещал под напором бурных вод. За прошедшие семьсот дней шипение соленых брызг и неистовое хлопанье парусов на всех трех мачтах корабля стали для шотландского морского волка чем-то вроде привычной мантры. Несмотря на опасность, капитан предпочитал водную стихию пунктам назначения, куда для выполнения возложенной на него миссии ему приходилось заходить.

Джордж Нэрс понял, что этот рейс станет особенным, когда с флагманского корвета королевских ВМС в Австралии убрали все орудия, кроме двух, и часть переборок. Освободившиеся площади были преобразованы в лаборатории, оснащенные микроскопами, химическим оборудованием, бутылками для взятия проб воды и склянками со спиртом для консервации образцов – одним словом, отнюдь не тем, что предпочел бы видеть на своем судне капитан. Кроме того, на главной палубе были размещены платформы с драгами. Платформы выступали наружу по бортам судна наподобие строительных лесов, с тем чтобы персонал мог работать, не боясь запутаться в оснастке. Драгированием руководили ученые – специалисты по взятию проб грунта и исследованию донных отложений. Для осуществления этой задачи необходимы были сети и контейнеры, прикрепленные к канатам, бухты пеньковых тросовых лотлиней длиной более 140 миль, а также 12,5 мили стального троса для промера глубин. Все это добро разматывалось и наматывалось с помощью лебедок – рутинная работа, занимающая бо́льшую часть времени.

Почетной миссией корабля королевских ВМС «Челленджер» была наука, 243 члена его экипажа уходили в море с целью новых открытий. Во время этого плавания судну за четыре года предстояло преодолеть 69 000 морских миль.

Капитан Нэрс, пользовавшийся непререкаемым авторитетом у членов экипажа, был человеком уравновешенным, и если его физические данные слегка подкачали, то природа с лихвой компенсировала это изрядной долей смекалки. И сейчас, стоя у грота, он с некоторой тревогой, смешанной с изумлением, смотрел, как бородатый профессор осторожно пробирается к нему по качающейся палубе.

– Профессор Мозли! Что там у нас происходит?

– Глубоководное траление и драгирование. Команда использует все более длинные лотлини, но на этом участке архипелага океан, похоже, вообще бездонный.

Капитан бросил взгляд в сторону правого борта. Вот уже несколько недель корабль шел мимо Марианских островов, холмистая поверхность которых была покрыта зеленым ковром джунглей.

– Надо же, а мне почему-то казалось, что вокруг островов довольно мелко.

– Сдается мне, эти вулканические острова окружают такие глубокие воды, каких нам доселе еще не приходилось встречать. Океанское ложе образовано древними отложениями, состоящими из окаменелостей и марганцевых отложений. Сегодня утром мы опустили лотлинь на триста пятьдесят морских саженей, и по-прежнему никаких признаков дна. Пришлось нарастить…

Но тут нос корабля снова взмыл вверх, затем резко ударился о волны, и капитану пришлось подхватить едва удержавшегося на ногах ученого мужа.

– Ну и когда будет готов новый трос?

– Насколько мне известно, через двадцать минут.

– Отлично. Право руля! Мистер Лаутербах, убрать паруса! Приготовить паровой двигатель!

– Есть, капитан!

Первый офицер ударил в судовой колокол, этот сигнал мобилизовал две дюжины моряков. «Челленджер» накренился на правый борт, чтобы поймать ветер в ложбине между волнами.

Дождавшись, когда ученый благополучно спустится в трюм, капитан Нэрс снова обратил взор на бурные воды Тихого океана.

Триста пятьдесят морских саженей… более шести километров. Насколько глубоким может оказаться здесь океан? И какие неизвестные формы жизни он способен в себе таить?

Чрево океана, омывающего этот странный архипелаг, наверняка содержит ключи к разгадке: начиная с окаменелых позвонков китообразных и ушных костей кита и кончая тысячами акульих зубов, из которых добрая сотня, покрытая толстым слоем марганцевых осадков, была размером с человеческую ладонь. Мозли идентифицировал их как принадлежащие роду белых акул Carcharodon, а зубы длиной более четырех сантиметров – виду Megalodon, доисторическому морскому чудовищу.