В двенадцатое лето своей жизни Мег заболела и была напугана. И в то же время, странное чувство восторга овладело ею, которого никогда раньше она не испытывала. На этот раз она стала женщиной и внезапно и окончательно поняла, чего от нее ждут с этого дня. Поняла, и испугалась.
Она немедленно направилась к дому великой Матери, ибо таков был Закон. Но, идя по тропинке, она с любопытством разглядывала мимо проходящих мужчин. Их бледные, безволосые тела, их мягкие, бесполезные руки и безвольные рты.
Один из них, развалившийся на пороге дома, где жила Ана, нагло посмотрел на нее в ответ и сделал легкий, соблазнительный жест. Мег вздрогнула и скривила губы в легкой гримасе отказа.
Только вчера еще она была ребенком, и вот, внезапно, стала женщиной. И впервые Мэг увидела своих родных такими, какие они есть на самом деле.
Женщины-воины Клана. Она с отвращением смотрела на напряженные, угловатые формы их тел. Жилистые ноги, сурово сжатые челюсти, холодные глаза; мускулистые руки, покрытые по локоть плохо зажившими рубцами, крошечные впалые груди, плоские и твердые под кожаными накладками. Они были только бойцами и другие роли были им чужды.
Это все было совсем не то, что она хотела.
Также она увидела матерей. Женщины с полными губами и дряблой грудью, вынашивающие детей, чья кожа была нежной и белой, как у мужчин, чьи глаза были влажными, лишенными всякого выражения, из-за желаний, которые слишком часто пробуждались, и часто высказывались. Их тела были выпуклыми в бедрах, они покачивались при ходьбе, как спелые зерна, качающиеся на пышном и плодородном поле. Они жили только для того, чтобы племя могло существовать, могло размножаться.
Это было не то, что она хотела.
Кроме всех прочих, были еще и рабочие. Их тела сохраняли признаки присущей женщинам грации и благородства. Но если их талии были тонкими, то руки – толстыми, а пальцы короткими и сильными. Их плечи были сутулыми от тяжелого труда, тела огрубели от работы теслом и ходуном. Их лица были суровыми от вечной борьбы с неподатливой землей, а земля, частью которой они себя сделали, в свою очередь, стала частью их самих. Кожа рабочих была смуглой, а от них самих пахло грязью, сажей и потом.
Она была полна уверенности в том, что никем из всего увиденного ей не хотелось быть.
Задумчивость Мэг была столь велика, что она вошла в дом Матери, не вскрикнув, как того требовали традиции. Так она обнаружила, что Мать творит великую магию богов.
В правой руке она держала палку. Ею она что-то царапала на гладком свитке из выбеленной телячьей кожи. Время от времени она промачивала палку в чаше, стоявшей перед ней. Когда она снова провела своим пером по шкуре, то оставила свой след – черную паутинку.
Долгое время Мэг стояла и смотрела, восхищаясь увиденным. Затем ее охватил ужас, мысли о страхе сотрясли ее тело. Она внезапно подумала о богах. О суровой Джарге, их предводителе, о худощавой Ибриме и молчаливой Таммузе. О проницательной Тедхи, чей смех эхом отдается в раскатах летнего грома. Какой гнев обрушат они на того, кто смог проникнуть в их тайны?
Она закрыла глаза и упала и колени. Но тут раздались шаги Матери и ее руки легли на плечи Мег:
– Дитя мое, разве ты не знаешь Закона? Все должны крикнуть, прежде чем войти в дом Матери.
Мысли Мэг о страхе исчезли. Великая Мать была доброй. Именно она кормила и одевала Племя, согревала их зимой и находила им мясо, когда его не хватало. Если она, которая представляла богов на земле, не увидела ничего дурного в том, что Мэг невольно сунула свой нос в чужие дела…
Мэг осмелилась снова взглянуть на волшебную палочку. В ее глазах был вопрос, и Мать ответила на него: «Это ‘письмо’, Мэг, речь-без-слов».
Речь-без-слов? Мэг подкралась к столу и с любопытством склонила ухо к паутинным следам. Но не услышала ни звука. Затем Мать снова оказалась рядом и сказала: «Нет, дитя мое. Это сказано не для ушей, а для глаз. Слушай, и я заставлю это заговорить моими устами».
И она начала читать вслух: «Отчет за июнь 3478 года н.э. Численность клана Джиннов не изменилась. Нас по-прежнему пять десятков и семь, девятнадцать мужчин, двенадцать голов крупного рогатого скота и тридцать лошадей. Но есть основания полагать, что Ана и Сахли скоро пополнят наше племя. На прошлой неделе Дарти, Лина и Элис отправились на территорию Клина в поисках дичи. Они встретили там нескольких представителей клана Дорм и обменялись подарками в виде соли и табака, поклялись друг другу в дружбе. На обратном пути Дарти была захвачена одним из Диких, но была спасена друзьями до того, как штамм смог распространиться. Дикий был уничтожен.
В нашей деревне гость из Делвурса с востока. Она говорит, что на ее территории Дикие почти исчезли. Болезнь, по ее словам, уничтожила всех мужчин, и она умоляет одолжить ей одного или двух на пару месяцев. Я думаю о том, чтобы позволить ей взять с собой Жака и Ральфа, оба являются отличными конюхами».
Великая Мать замолчала: «Вот на чем я остановилась, когда ты вошла, дитя мое».
Глаза Мег были широкими от удивления. И действительно Дарти, Лина и Элис недавно вернулись из путешествия. И что сейчас у них гость в лагере. Но как речь-без-слов могла узнать и рассказать об этом? Она спросила:
