Громыхая копытами по булыжной мостовой, десяток рыцарей Огнерожденного Митры промчался по улице и не сбавляя хода свернул к зданию префектуры Трибунала. Огромные кони, зло раздувая ноздри, пронесли бронированных всадников мимо вжавшихся в забор случайных прохожих, и перед глазами испуганных людей, как предупреждение о неизбежности наказания за грехи земные, промелькнули багряные трилистники на белых развевающихся плащах.
Впереди орденского отряда скакал легендарный командор Лисандр Пасто́р. Ветер трепал его длинные, тронутые сединой волосы, а на жестком волевом лице недовольно кривились сжатые губы. В этот момент командор злился на самого себя, склоняя заодно и магистра ордена и самого патриарха. Привычно пружиня в седле, он не уставая ругался, раз за разом повторяя то, что уже высказал магистру в лицо:
– Мы-то здесь при чем? Убили трибунальского префекта, вот пусть Трибунал и разбирается. Не наше это дело!
Раздражение командора было понятно: от убийства за версту несло неприятностями, и будь его воля, он бы ни за что не полез в это дерьмо. Во-первых, совершенно не его профиль. Лисандр Пастор, скорее, был известен как специалист по решительным штурмовым операциям. Найти и разгромить ячейку братства, перехватить караван, сравнять с землей поселок неверных – это его. А расследование убийства… Да что он в этом понимает! А во-вторых, конечно же, Трибунал! С ним и персонально с председателем Священной комиссии Лисандр больше не желал иметь никаких дел, но куда деваться, если такова личная «просьба» патриарха.
Осадив коня перед закрытыми воротами префектуры, командор грязно выругался, и Пармений, его друг и правая рука, мигом слетев с седла, яростно забарабанил по дубовым доскам.
– Открывай, доходяги! Спите там, что ли?!
В воротах отворилось маленькое окошко и оттуда насторожено зыркнули.
– Кто такие? Чего надо?
Не собираясь миндальничать, Пармений гаркнул прямо в прячущееся лицо:
– Ослеп?! Перед тобой командор ордена Огнерожденного Митры! Открывай!
Изнутри послышался яростный шепот, и через минуту створки ворот все-таки поползли в стороны.
Пастор и его люди шагом въехали во двор, где их уже встречал человек в лиловой сутане комиссара Священной комиссии. Он дождался, пока они спешатся, и, изображая гостеприимство, поспешно засеменил навстречу.
– Рад видеть легендарного командора Ордена в наших стенах! Мы готовы оказать вам любую помощь. – Елейная улыбка растеклась по узкому аскетичному лицу, превращая его в жутковатую маску.
Передав поводья подбежавшему рыцарю, Пастор поднял мрачный взгляд.
– Не могу ответить вам тем же. – В его глазах застыла открытая неприязнь. – Ваша помощь, нунций, мне дорого обходится. Единственное, о чем прошу, – не мешайте.
Эти два человека были хорошо знакомы. Глава специального комитета Священной комиссии Трибунала нунций Фирсаний Софоклус выполнял для Трибунала те же задачи, что и командор для Ордена. Сейчас оба находились здесь, потому что убийство префекта столицы поставило на уши всю верхушку церкви, и патриарх потребовал от карательных органов бросить лучшие силы на скорейшее раскрытие дела.
Фирсаний, не убирая с лица благочестивой мины, сделал вид, что открытое хамство командора его не задело.
– Не стоит ссориться с самого начала. Его святейшество ждет от нас результата, и будет лучше, если мы оставим взаимные претензии в прошлом.
– Взаимные претензии! – В прищуренных глазах командора вспыхнули злые искры. – По вашей вине погибли три моих лучших бойца, три моих друга! Послать их против Тироса Иберийского без ментального прикрытия мог только глупец или предатель – и с тем и с другим я не хочу иметь ничего общего!
Нунций недовольно скривился.
– Ну что вы опять! Вам уже сто раз объясняли – это была нелепая случайность. Тироса должен был убрать совсем другой человек. Вашим рыцарям оставалось только забрать кристалл.
Смерив испепеляющим взглядом тощую фигуру в лиловой сутане, Лисандр молча повернулся к своим и отрывисто гаркнул:
– Осмотреть здесь все! Труп обыскать! – Для убедительности он ткнул в мертвое тело секретаря префекта, все еще лежащее в куче осколков. – Пармений и Васкес – за мной!
Не дожидаясь реакции, он прошел мимо нунция как мимо пустого места и решительно зашагал ко входу в здание префектуры. Тит Пармений и молодой человек, единственный из их группы без орденского плаща, поспешно бросились за ним.
Проводив взглядом мощную фигуру командора, Фирсаний Софоклус постоял немного в нерешительности и, зло поджав губы, все же пошел следом.
–
Склонившись над телом мертвого префекта Трибунала, Пармений с интересом рассматривал его разбитый затылок.
– Недюжинной силы должен быть человек, чтобы так приложить бедолагу. – Он повернулся к стоящему над ним командору. – Полбашки снесли! Кувалдой, что ли, били? Голыми руками такое не сотворить!
Пастор перевел взгляд с убитого на кровавое пятно на стене.
– А как же вот это? – хмыкнул он. – Засохшие мозги господина префекта говорят нам, что встреча его головы именно со стеной, а никак не с кувалдой, стала губительной для слуги Трибунала.
