Уже второй день в офисе чинили систему кондиционирования воздуха: после сильной грозы на нескольких этажах произошел технический сбой. И, к сожалению, этаж, на котором располагался офис моей компании, тоже попал под раздачу. Вопреки комфортной температуре за окнами, в помещении был спертый, удушающий воздух. Дышать было невыносимо, хоть смачивай тряпку холодной водой и прикладывай ее к носу и рту.
Я стоял возле панорамных окон в пол и любовался городом, похожим на огромный муравейник. Еще бы в кабинете открывались несколько блоков стеклопакетов на случай неисправности вентиляции, и можно было бы считать это утро не таким уж и плохим. Оставалось лишь перетерпеть неудобства, потому что духота мешала сконцентрироваться на рабочих вопросах. Я мечтал бросить всё и отправиться домой – принять прохладный душ и лечь спать.
Ослабив узел галстука, вернулся в кожаное кресло и откинулся на его спинку, закрыв глаза. До сих пор не мог носить все это, – строгое, темных тонов и из плотной ткани, – но статус обязывал. Распустив узел, я стянул галстук, решив с этого дня покончить с дресс-кодом. И без этого вполне комфортно смогу руководить и задавать тон работе.
Потер влажную шею. В голове яркими вспышками всплыли картинки из детства. Точнее, один-единственный день. Он клеймом остался на сердце маленького мальчика, и вместе с каждым годом, что я взрослел, эта отметина лишь увеличивалась в размерах.
Прикрыв глаза, я вспомнил счастливые мгновения из того самого дня. Как плечи ласкало теплое солнце, и я выставлял поочередно маленькие ладони к небу, думая, что так смогу скрыться от прямых лучей. Улыбался, щурился и ждал старшего брата из магазина.
Мама тогда принесла домой получку и отправила Сашу за продуктами, а я сидел на перевернутом жестяном тазике, весь перепачканный, потому что играл в песочнице, и надеялся, что брат угостит меня какой-нибудь конфетой. Или, например, мороженым. От одной мысли о сладком лакомстве возбужденно подскочил на месте, почти ощущая сливочный вкус во рту. И снова широко улыбнулся, смотря на скособоченную калитку.
Забор накренился, казалось, толкни его кто, и он свалится на землю. Мама подперла его двумя палками и сказала, что теперь забор простоит еще полвека. Но тем не менее запретила подходить к нему близко, чтобы, не дай Бог, нас не придавило.
Я сел обратно на горячую жестянку, дрыгал босыми ногами и снова ждал Сашу. Он все не шел, а я изнывал от жары. Мучила жажда, но в дом идти не хотелось: вдруг не замечу, как вернется брат?
Мы редко ели покупные конфеты, и они вызывали у меня неподдельный интерес. Обычно много сладостей в доме бывало с наступлением холодов, зимой. Мама приносила огромный пакет в разноцветной обертке, на котором было написано красивыми буквами: «Подарок от Деда Мороза». Читал я еще плохо, но маме верил безоговорочно. Сашу и маму я любил больше всего на свете. Больше всяких конфет и красивых упаковок.
И вот калитку кто-то толкнул ногой, я подскочил на месте от возбуждения и собрался уже бежать навстречу брату, но заметил в проеме ссутуленного мужчину. Он выглядел неопрятно и сам замер на мгновение, увидев меня.
– Лёшик, привет.
«Я точно не видел раньше этого дяденьку», – подумал я, рассматривая его лицо.
Длинный черный чуб спадал мужчине на лоб, и он, поправив его, сделал несколько шагов в мою сторону. Я же зачем-то отступил назад и оглянулся на дом. Захотелось позвать маму: рядом с ней я всегда чувствовал себя в безопасности.
– Да не бойся меня, ты просто уже, наверное, забыл… Я твой папа. – Мужчина протянул руку, и я опасливо на нее посмотрел.
Мама учила никогда не разговаривать с незнакомыми людьми, говорила, что прохожие умеют обманывать и верить никому нельзя.
– Мама дома? – Он кивнул в сторону нашего дома.
Очень раздосадованный, сам толком не понимая чем, я развернулся и побежал к входной двери – к маме. Всегда так делал, когда чувствовал себя неуверенно или мне было страшно.
Но не успел я добежать до ступенек, что вели в дом, как мама сама вышла на небольшое крыльцо. Вытерла руки о фартук, не обращая на меня внимания. Грозно посмотрела в сторону мужчины. Я кинулся к ее длиной юбке, крепко обхватил маму руками за ноги. Как будто чувствовал, что ничего хорошего от этого дяди ждать не стоит.
– Тише, Алёша. – Мама похлопала меня по спине. – Ну, ты чего испугался? – спросила она ласково.
Я задрал голову вверх. Такой строгой мама была нечасто, и эта перемена заставляла нервничать.
– Привет, Катерина, – гаркнул мужчина.
От его голоса я зажмурил глаза и почувствовал, как напряглось тело матери. Она перестала гладить по спине. Рука застыла на моем плече и легонько его сжала.
– Ты зачем пришел, Сергей? – спросила мама, продолжая держать меня.
– Да вот, земля слухами полнится. Ты, говорят, вчера выручку за полгода получила?
– И что?
Я прислушивался, ничего толком не понимая.
– Ну так подсоби немного? Я сейчас на мели… Да вон и Алёшку с Сашкой пришел повидать… Не чужие вроде.
Я совсем не помнил отца. Слышал иногда от мамы и бабы Светы, нашей соседки, что будто он беспробудно пил.
– Уходи, Сергей! Это ты мне должен деньги давать, чтобы детей наших прокормить. Уходи, иначе в суд подам, что детям дурной пример показываешь, и родительских прав тебя лишат вслед за разводом. Ты уже несколько месяцев не работаешь! – горячо воскликнула мама. – Посмотри на себя, снова весь грязный, пропитый… – с пренебрежением в голосе добавила она.
