Селе́на лежала на грубой скамье и притворялась, что спит. В прошлом году ей исполнилось восемь.
– Мы можем завести ещё детей, – послышался тихий женский голос.
– Ещё? – возмутился мужчина. – Тебе мало этой дармоедки?
В тусклом свете лампады, обычно под вечер, родители грызлись, как кошка с собакой. Мерзкие слова и режущие душу обиды вырывались быстро и били метко.
– Тише… Ты её разбудишь, – словно в молитве произнесла женщина.
Было уже поздно. Заботы, хоть и казались благородными, но уже несвоевременны. Ничто не скроется от детских любопытных глаз и ушей. Особенно когда от постоянной ругани её отделяла только занавеска.
Она лежала под шершавой дерюгой совершенно неподвижно, словно камень. Но за этим кажущимся спокойствием в душе разразилась настоящая буря, даже после стольких пролитых во тьме слёз и искусанных губ боль не притупилась.
– Как я вообще повелся на такую убогую, как ты, – с укором произнёс мужчина. – Что не мальчик, так сразу в землю.
После этих слов мать медленно опускалась на пол и затихала. Порой Селена разделяла её боль и плакала вместе. Девочке тоже не хватало двоих скоропостижно скончавшихся старших братьев. С ними всё могло стать иначе.
– Хватит реветь! – прозвучало напоследок, прежде чем лампада погасла.
Селена не плакала, лишь злобно смотрела в грубые чёрные доски. Сердце ещё какое-то время безудержно билось, но, в конце концов, она успокоилась и заснула. Завтра, если повезёт, её разбудит заботливый голос матери, а не ещё одна словесная перебранка.
***
Селена стояла около озера в низине, холмы нависали со всех сторон. Под ногами вместо светлого зернистого хрустящего песка лежал чёрный пепел и белые кости.
Рядом стояла незнакомка, капюшон неестественно свисал с головы. Словно у неё не хватало части черепа. Правой руки не было совсем.
– Решилась? – прохрипела она и уставилась на девочку сверху вниз.
– Мама расстроится, – промямлила Селена.
– Холера! – незнакомка вскинула единственную целую руку вверх. – Да она рада скинуть тебя со своей шеи! Ещё нарожает, оглянуться не успеешь.
– А отец…
– Отец, – она рассмеялась в голос. – Да он чуть тебя не убил. В следующий раз не промахнётся.
– То было с горяча, он не хотел. Отец никогда меня не бьёт. Он хороший, просто грустит…
Селена долго стояла, не в силах проронить ни слова, незнакомка не сводила с неё пристального взгляда.
– Мы ждём тебя, сестра!
У Селены побежали мурашки по спине. Она резко обернулась, но не успела ничего разглядеть, её разбудили.
***
– Дочка, иди кушать, – нежное прикосновение матери разогнало дремоту и прогнало сны.
– Угу, – вяло промычала Селена.
Она поднялась, умылась в корытце и села за стол. Взяв деревянную ложку, девочка набросилась на кашу.
– Сегодня снова работаете на земле господина, дорогой? – Анна налила всем молока.
– Сегодня, завтра, постоянно, – отмахнулся Эрвин. – На свой клочок времени совсем нет.
Пожалуй, сейчас был один из лучших моментов за долгое время. Вся семья сидела за столом и мирно разговаривала. Ничто не выдавало в них душевной гнили.
– Не ешь много, а то работать не сможешь! – поднимаясь, произнёс отец.
А Селена только что хотела попросить добавки.
– Эрвин! – крикнула на него супруга. – Она ещё растёт.
– Если найдёшь способ её накормить и не превратить в ленивого и сонного работника, – промямлил Эрвин и пошёл собирать инструменты, – я не против.
– Положить ещё, дорогая? – спросила мама и обернулась.
– Расхотелось, – грустно произнесла Селена и опустила ложку в деревянную миску.
Хороший момент закончился так быстро!
– Как ты только его терпишь? – шёпотом добавила девочка, но мать ничего не услышала.
Она собирала им еду на целый день.
– Держи, – Анна поставила на стол корзинку. – Беги, догоняй отца и постарайся его не злить.
– Я делаю все, о чём попросят, – ответила Селена. – Стараюсь. А он ведёт себя как чурбан.
– Не смей так говорить! – прикрикнула на неё мать. – Все мы по-разному переживаем утраты.
На языке вертелось столько слов – самых разных. Селена промолчала, но кулаки сжались непроизвольно.
– У тебя коса расплелась, сиди ровно, – мать заплела ей непослушные белые пряди в аккуратную косу. Прямо как у неё самой.
В деревне их семью звали белокурыми бестиями. Скорее всего, потому, что они переселились сюда издалека и выделялись на фоне остальных деревенских.
– Всё, ступай, – мать поцеловала её в щечку.
Селена, опустив голову, побрела на улицу.
День будет хоть и трудным, но пролетит быстро. Он ничем не будет отличаться от вчерашнего и окажется таким же, как последующий. Всё в деревенской жизни идёт по кругу – каждый год одна и та же картина, с небольшими оговорками.
***
Селена упала на колени от усталости.
– Вставай и работай! – крикнул на неё отец и бросил камень. Девочка зажмурилась и вскинула руки. Эрвин не промахнулся. Селена вскрикнула и схватилась за ушибленное плечо. – От лопаты больше пользы.
Девочка, кусая губы от боли, поднялась и продолжила работать. Солнце покатилось к горизонту. Тени от одиноких деревьев удлинялись с каждой минутой. Из-за посадки появился странник. Он неторопливой походкой спускался по дороге и вскоре приблизился к полю.
