Тарас вынес гостям два кувшина с тёплым вином, получил с них алтын без сдачи и метнулся опять на кухню. Пока хозяин был занят в чулане с новой девкой, у парня было минимум полчаса на то, чтобы самому перекусить.
Гостей в трактире было мало. В это время дня на дороге жизнь как будто замирала. Те, кто вышел из Рязани поутру в сторону Москвы, уже успели отойти далеко, а те, кто двигался в сторону Рязани ещё не успели приблизится к ним. Ждать наплыва гостей им как обычно следовало ближе к вечеру.
Быстро похлебав холодных вчерашних щей, естественно, оставшихся от гостей, Тарас прислушался к звукам, доносившимся из чулана. Девка слегка попискивала в такт трясущимся швабрам, которые уже минут двадцать ритмично стучали о стенку. Хозяин сегодня был прям в ударе.
Выйдя в зал, Тарас кивнул сидящему у входа Матвею. Вышибала тоже скучал. Жара стояла страшная, дождя не было почти неделю.
Гости уже уехали, и зал был абсолютно пуст. Только мухи настойчиво бились в недавно поставленные оконные стёкла. Переведя взгляд с жирной мухи на улицу, Тарас с удивлением обнаружил там скачущий в облаке пыли отряд. И через минуту всадники уже останавливались возле трактира. Матвей тоже уже их услышал. Вскочив с места, он выбежал в двери, громко зовя заснувшего конюшего. Лошадей требовалось срочно принять, обиходить, накормить. Гости, судя по одежде, были с деньгами.
А Тараска побежал звать хозяина. Девка может и подождать. А тут гости с деньгами приехали.
Прокопий почти сразу вышел из чулана, подвязывая на ходу портки. Трактирщик хоть и любил иногда с девками побаловаться, но деньги он любил ещё больше.
– Скажи Матрёне, пусть печь топит, – бросил он на ходу, и сам поспешил встречать гостей.
За ним из чулана вышла молодая деваха с растрёпанными волосами. По её глазам было очевидно, что особого удовольствия она тут явно не получила, но и не страдала прям уж так сильно. Поправив волосы, она с усмешкой посмотрела на парня, и, покачивая широким задом, пошла на кухню.
Тараске на вид было уже лет двадцать, хотя, сколько ему точно, он и не помнил. А потому вид смазливой бабы вызвал у него вполне понятную реакцию. Он тяжко вздохнул и поплёлся в зал вслед за хозяином.
Всадники уже успели спешиться и по одному заходили в трактир. Мужички явно не простые. При оружии все, но на разбойников не похожи. Одёжа на всех одинаковая, чёрная, и оружие всё справное, вон и пистоли торчат.
И тут взгляд Тараса упал на грудь первого вошедшего.
– О, смайлик! – и парень непонятно почему начал улыбаться. И вдруг упал без сознания как подкошенный.
Когда он наконец-то пришёл в себя, над ним стояли несколько здоровых мужиков и с тревогой вглядывались в его лицо.
А голова у Тараски вдруг резко начала болеть от хлынувшей в неё новой информации. Начавший было подниматься с пола, он опять чуть не упал. Но сильные руки двоих из гостей подхватили его и удержали на весу.
А перед глазами парня мелькал целый калейдоскоп ранее недоступных воспоминаний.
Мама, папа, детский сад, школа, Ритка в выпускном классе, призыв в армию, взрыв снаряда рядом с их автобусом под Курском, голый в поле, удар чем-то тяжёлым по голове. Тогда он очнулся, пролежав в отключке почти два дня. Бабка Матрёна уже и не чаяла, что он выживет. С такой раной на голове мог бы и сразу за кромку уйти, но она как-то отмолила. А потом ничего не помнящего парня взял к себе в трактир Прокопий. Денег не платил, кормил только. Так вот два года тут и прожил.
– Ты как, парень? – Мужик смотрел на Тараса со странным чувством страха и сожаления.
– Да что ему будет, – Прокопий засуетился перед гостями. – Тараска, ступай на кухню живо, неси выпить гостям с дороги.
– Обожди, – второй мужик отодвинул трактирщика от парня. – Ты чего тут сказал-то, когда мы вошли?
– Я? – Тарас вроде начал приходить в себя. Смог как-то еле справиться с этим информационным цунами, вдруг захлестнувшим его мозг. – Так это, – он указал пальцем на грудь ближайшего мужика, – смайлик увидел. Странно, правда?
– Смайлик, говоришь? – и мужики переглянулись между собой. Не послышалось значит.
То, что их эмблему в Мафии между собой бойцы называют словом «смайлик», знали тут далеко не многие. Можно сказать, что и никто вообще не знал. Слово было странным и совсем непривычным для жителей России конца семнадцатого века. А значит, тут как раз тот случай, о котором их много раз инструктировали сотрудники службы безопасности компании.
