Монино детство. Новелла о 80-х

Мы с Лехой стоим у Второй Башни и курим на двоих сигарету.

– Ща бы на пляж! Ром, сигара, мулаточка!

– Тебе и Вера Павловна не даст!

– А тебе и Му-Му!

Льется нежное осеннее солнце. Делать нечего.

Слева от нас гаражи. Впереди пустырь и за ним стройка. Справа – Первая Башня, где в окне на втором скорбит Чижик, наказанный за курение. К Ирке идти еще рано, а наши вожаки только едут из ПТУ.

Тоска! Хотя и хорошо.

– Может, в качалку?

– Да ключа нет.

Вдруг сверху раздался смешок и в метре от нас бахнулось яйцо. Оно не только не разбилось, но даже воткнулось в землю, разбрызгав песок, точно бомба.

Леха поднял яйцо, и мы уставились вверх: на балконе пятого этажа искрит восторгом тупая рожа Гоши Птицына.

Гоша помахал нам рукой, перегнал сопли в горло и смачно харкнул.

– Конец уроду! – обрадовался Леха.

Достояние республики – Гоша Птицын – состоял где-то на учете, что не мешало ему замораживать куриные яйца и метать их с балкона. Обычно он пулял по кошкам, а тут мы с Лехой – грех не бахнуть!

Мы ломанулись в подъезд. Лифт не работал, ну и ладно – по лестнице все равно быстрее. Прыгая через две ступеньки, мы живо обсуждали, куда засунем Гоше ледяное яйцо и кто первый ему пропишет.

Пнув дверь на пятом этаже, мы вкатились внутрь и столкнулись с незнакомым чуваком лет двадцати. Слюнявой рожей он походил на Гошу Птицына, но был больше по размеру и гораздо злее. Я чуть не задохнулся от тугого амбре из дыма, пота и перегара.

– Здрасьте, а Гоша дома? – спросил Леха с насмешкой.

– Кому первому звездюлей? – чувак затер окурок о стену. – Это ты, хомяк, над братом глумился? – он вытянул лапу, пытаясь схватить Леху за куртку.

Леха, действительно похожий на хомяка, сверкнул злыми глазенками и внезапно швырнул ледяное яйцо прямо в слюнявую рожу.

– Тебе первому!

Судя по сочному «БЛЯ!!», жить нам оставалось секунды две-три.

И мы понеслись вниз! Прыжок, захват поручня, приземление, прыжок. Разрывая легкие и рискуя переломать кости, мы мелькали в пролетах лестницы как две молнии – четвертый этаж, третий, второй, первый, улица!

Не сбавляя темпа, мы помчались к гаражам и остановились в их дальнем конце у гаража дяди Юры – отца Васи Нефедова по кличке Крыса.

Кивнув дяде Юре, мы с Лехой сложились пополам и жадно глотали воздух, будто караси на берегу.

– От кого тикаете? – ухмыльнулся дядя Юра. – От этого лоха, что ли?

Я поднял глаза. Оказывается, скоростной спуск был освоен не только нами. Очень рассерженный Гоша-старший пыхтел метрах в десяти от нас, и в его правой руке качался силикатный кирпич, забрызганный кровью из разбитого носа.

Мы с Лехой даже не шелохнулись.

Во-первых, дыхалка сбита напрочь.

Во-вторых, мы оказались за спиной у дяди Юры, который вышел вперед, сложил руки на груди и спокойно ждал бегущего по наши души разъяренного амбала.

– Привет! Что строим? – весело спросил дядя Юра.

Гоша-старший удивился и перешел с галопа на шаг.

– Вот эти… этот, сука, хомяк… Убью!

В спокойствии дяди Юры таилось что-то зловещее, но нам было не страшно, а даже интересно.

– Иди сюда! – ласково поманил дядя Юра Гошиного брата. – Эти щеглы со мной. Знаешь меня?

– Да.

– Все?

– Все… – Гоша-старший, только что хотевший нас почикать, опустил глаза и бросил кирпич в пролет между гаражами.

– Ну я пойду? – отпросился он.

– Ну иди.

Гоша-старший развернулся и захромал прочь. Мы молча провожали взглядами его нескладную обезьянью фигуру в грязной майке и растянутых трениках. Мне стало его жалко.

Леха же смотрел ему вслед с презрением, а потом спросил:

– Дядя Юра, есть закурить?

– Щазз! Ну рассказывайте!

Мы рассказали.

– Да знаю я эту семейку. Этот примат – старший брат вон того фантомаса, – дядя Юра указал на Гошу Птицына, скачущего по балкону в мамкиных трусах на голове.

Рядом с Гошей курил его отец – алкаш дядя Толя – и глазел в нашу сторону.

Дядя Юра продолжил:

– А этого забулдыгу я всю жизнь тяну. Одноклассник мой. Вы там смотрите, им человека кирпичом – как два пальца.

Тут он немного напрягся и обратился к нам с некоей даже неловкостью:

– Парни, и вы это… Ваську Крысой не называйте.

Так Крыса стал Васей, впрочем, ненадолго.

Пока Ирка делает домашку, которую мы с Лехой и Чижиком пойдем списывать, я нас кратко представлю, а дальше вы все уже сами поймете.

Меня зовут Роман Монин. Друзья зовут меня Моней, а подруги Ромиком. Я люблю читать, ходить в качалку и тусоваться с друзьями. У меня в жизни нет особых целей, кроме секса с Иркой, но думаю, что в нашей компании я не один такой.