1. Глава 1
Ну вот ещё новости!
В сердцах выругавшись, приваливаю к стене чемодан и, ничегошеньки не видя в прорези маски, шарю по карманам.
И это называется, сюрприз она мне готовит, да? А самой даже дома нету!
Наконец нащупываю ключи и открываю дверь. И тут же понимаю, почему Машка не отзывалась — в ванной шумит вода.
Ну что ж… зловеще ухмыляюсь и сваливаю багаж у порога — так даже интереснее!
Проходит ещё пара минут, мне душно в маске, и жутко чешется нос, но я терпеливо выжидаю. Наконец душ выключается. Я пячусь подальше в проход коридорчика и замираю. Выскакивать с банальным «Бу!» — это детский сад. Мы с Машкой так часто проделывали это друг над другом, что теперь хоть на тромбоне дунь в самое ухо — эффекта ноль. А вот застывший в полутёмной пустой квартире монстр…
— Едрить твою!.. — восклицает вдруг эта полутёмная пустая квартира мужским голосом, и я отшатываюсь от неожиданности и неловко заваливаюсь в угол.
Тут же вскакиваю, пытаюсь сдёрнуть с головы маску, но силикон, зараза, липнет, заставляя меня припадочно извиваться и визжать от ужаса. В этот же миг хлопает входная дверь… и к моим воплям добавляются Машкины.
Словом, хороший сюрприз получился. Громкий.
— Ника, блин, ты меня чуть заикой не сделала! — наконец, держась за сердце, обретает дар речи сестра. — Что это за ужас вообще?
Она тычет в мою маску, но я лишь растерянно комкаю её в руках и пялюсь на мужчину, который от смеха едва не сползает по стеночке. В одном полотенце вокруг бёдер, не качок, но довольно спортивный, с волнующими рельефами плеч и широкой, в каплях воды, груди… И встретить его здесь, даже если бы он не был полуголым — вот это действительно сюрприз!
Когда все немного успокаиваются, Машка передумывает меня убивать, а «сюрприз» переодевается в нормальную одежду, свершается, наконец, и «знакомство»:
— Ника, это Артём, мой друг. Артём, это Ника, моя сестра.
Пауза. Мы с ним встречаемся взглядами, и я тут же смущённо отвожу свой.
— Сестра? — удивляется он. — Но ты же говорила ей шестнадцать? Тогда как же…
— В этом году десятый интенсивом буду сдавать, Артём Анатольевич, и поэтому через класс перепрыгнула, — обречённо вздыхаю я. — А так в одиннадцатый я должна была только в следующем году пойти. А закончить и того позже. Вот и считайте.
Хочется поднять взгляд, но он словно прилип к полу. Интересно, а что чувствует Артём? И чувствует ли вообще хоть что-то?
— Погодите, вы что, уже знакомы? — наконец догадывается Машка.
— Совсем немного. Я какое-то время вёл у них в лагере программирование.
— Серьёзно? Так ты ещё и педагог оказывается? — не замечая моей растерянности, суетится у стола сестра. — Так, внимание, торжественный моме-е-ент… — и она эффектно водружает на стол утку по-пекински. — Уф-ф, надеюсь, пропеклась!
Ресторанная доставка, вынутая из духовки — до неприличия киношный трюк, но в любой другой ситуации мне было бы наплевать, лишь бы заполучить румяное крылышко... А вот сейчас показуха неприятно задевает за живое.
— Да ну, какой из меня педагог, просто человечка одного подменял. — Артём небрежно приваливается бёдрами к подоконнику, руки в карманах. И вроде, весь такой на расслабоне, но я чувствую его изучающий взгляд исподлобья и мне хочется провалиться, лишь бы не светить тут своими пунцовыми щеками.
Словно что-то почуяв, Машка вдруг льнёт к нему, игриво прикусывает за ухо, и Артём привычным жестом приобнимет её в ответ. Я машинально закатываю глаза, мол, вот дураки, устроили тут… а у самой пронзительно защемляет в груди. Друг, значит? Ага, конечно!
— Кстати, эта твоя маска, — вспоминает Машка, — что за кошмарище такое? Кто это?
— Ан аньон саянтифик бэстия[1] — бурчу я. Видеть здесь Артёма я не была готова — это раз, а уж любоваться на их с Машкой нежности… — Я к Сиротиной! Обещала зайти сразу как приеду, чуть не забыла.
— Какая ещё Сиротина, — возмущается мне вслед сестра, — я кому сюрпризный ужин готовила?
— Сюрприз удался, спасибо. Приятного аппетита!
***
Настроения не то, что ноль, оно в глубоком минусе. Очевидно же, что если жизнь и умеет строить подлянки, то эта — самая стрёмная из всех возможных!
Женька Сиротина, моя школьная подруженция, немного скрашивает этот шок. Ей всё интересно, вопросы сыплются один за другим, только успевай отвечать. Однако, рассказы о лагере пробуждают у меня и другие воспоминания… и мысли сразу же возвращаются домой.
…Интересно, чем они там сейчас занимаются? Утку едят, или…
Жмурюсь, отгоняя дурацкие образы. Но настроение всё равно падает ещё больше.
— Что-то не больно-то ты похожа на счастливую, Крылова! — хитро щурится Женька. — Влюбилась что ли? Ну и в кого же, в этого, или в этого? — смахивает фотки на экране моего смартфона. — О, а вот тоже ничего так красавчик…
— Какая, нафиг, любовь, Сиротина? — излишне агрессивно выхватываю у неё телефон, который сама же и дала. Тут же понимаю, что веду себя как дура, но уже поздно. — Просто устала с дороги.
— М-м… — непонятно тянет Женька, и повисает напряжённая пауза, в которую так кстати врывается голос тёти Оли с кухни:
— Девчонки, за стол!
Однако за ужином всё становится только хуже.
— Ну а если наша бестолочь поднажмёт, и закончит десятый с отличием, у неё есть шансы попасть в этот ваш Научград? — спрашивает Женькин отец.
