– Опять посуда не мыта! Нет, вы только посмотрите: на кухне полный бардак. И даже мусор не соизволила вынести! Чем ты вообще весь день занимаешься, Вера?! – визжит моя свекровь, вернувшись с работы.
Старая грымза – вечно всем недовольная и ворчащая! Что бы я не сделала – всё не так и не эдак. Хотя по дому я делаю довольно много: убираюсь, готовлю, мою посуду. Мытьё посуды вообще в последнее время стало моей прямой обязанностью, как и готовка обедов и ужинов. Барыня ведь целый день на работе, она устаёт, еле ноженьки домой волочит. А я сижу дома, и по её мнению ничего не делаю: целый день на диване валяюсь, дрыхну до обеда и пялюсь в телевизор.
Боже, неужели так все свекрови думают о своих невестках?
А то, что я сидела дома с маленьким ребенком, который постоянно требует моего внимания: погулять, поиграть, покушать – совсем не важно. И то, что между всеми делами я ещё успевала писать диссертацию и не спала ночами готовясь к её защите – никого не волновало. Всем плевать насколько мне было тяжело. Главное, чтобы ужин был вовремя и в квартире порядок. А самое обидное, что муж её всегда поддерживал:
«Вера, ну что тебе стоит немного прибраться и помыть посуду, ведь ты же дома сидишь, а мы все на работе. Мы живём у мамы и надо ей помогать».
Нет, я конечно все понимаю: маме надо помогать. И я совсем не против помочь, но, когда на тебя полностью свесили ножки, да ещё и прикрикивают сверху, указывая, как и что надо делать – это уже ни в какие ворота не лезет. У меня тоже гордость есть, и в бесплатные служанки я не нанималась. Весь день я только и делала, что убиралась, да готовила, гуляла и играла с Соней, а по вечерам, когда Саша работал в ночную смену в больнице или дрых без задних ног – писала свою диссертацию. И так изо дня в день: кастрюли, стирка, уборка, кастрюли, стирка, уборка…
Надоело!
Чувствовала себя, как загнанная лошадь.
Если бы так и дальше всё шло я бы просто сошла с ума. Но слава Богу, полгода назад нам наконец дали место в садике, и я смогла хоть немного выдохнуть.
– Сейчас всё уберу, не переживайте, – буркнула я. – Я Саше ужин готовила. Он сегодня в ночную дежурит.
– «Сейчас» я уже сама всё уберу. Развела тут бардак! – заворчала Ольга Петровна, гремя посудой. – Пришла называется с работы: думала отдохну, а тут… Мне ещё и срач на кухне разгребать!
Кто бы говорил про срач… Помню, когда мы только переехали сюда жить, вот тогда в квартире был настоящий срач: пыль на полках толщиною с палец, вечно грязный унитаз, тарелки и кастрюли с жёлтым жирным налётом. Про микроволновку я вообще молчу: сколько усилий мне пришлось приложить, чтобы привести её в первозданный вид.
Сейчас я уже думаю, что, наверное, зря я так рьяно схватилась за наведение порядков. Надо было сразу разделить обязанности по дому и расставить приоритеты. Но кто же знал, что в один прекрасный день я вдруг превращусь в бесплатную домработницу. По крайней мере именно так я себя и чувствую.
– Можете не разгребать, за собой я сама уберу, – устало выдохнула и, взяв пластиковый контейнер со стола, вышла из кухни.
– Она ещё и огрызается! Саша ты слышал, как твоя жена со мной разговаривает? – кричит с кухни свекровь своим противным визгливым голосом. – И это после всего, что я для вас сделала! Вот такая мне благодарность? Спасибо, Верочка.
Начинается!
У меня в последнее время такое чувство, что Ольга Петровна специально ищет поводы для конфликта и цепляется ко мне по всяким мелочам. Задолбала уже, ведьма старая!
Вышла в коридор и встретилась с карими глазами мужа. Вид у него был недовольный и раздражённый.
– Вер, ну что, так трудно было посуду помыть до маминого прихода? – говорит Саша, одевая пальто. – Вечно вы всё до скандала доводите.
– Это твоя мать до скандала доводит. Я же сказала, что уберу, значит – уберу. Но чуть позже, – насупилась я, скрестив руки на груди.
Хоть бы раз меня поддержал, может тогда бы его мать и перестала постоянно тявкать. А я ведь для него же старалась, торопилась, готовила, чтобы он голодный на работе всю ночь не сидел. Обидно…
– Ладно, разбирайтесь тут сами. Мне уже пора, – сухо бросил он.
И вот так всегда – он просто уходит на работу, чтобы не слушать визгливых причитаний своей матери. Так ведь проще, конечно.
– Папа, папа, ты куда пасёл? – пролепетала Соня, выскочив из комнаты.
– Я на работу, Соня.
Саша поднял дочку на руки, и она обхватила его за шею своими маленькими тонкими ручками, прижалась к нему.
– Не уходи-и-и, – заканючила она. – Давай поиглаем.
– Не могу, зайка. Мне надо на работу.
Соня выпятила нижнюю губу и недовольно нахмурила бровки.
– Ну не надо дуться, малыш. Ты же знаешь, что папе надо на работу. Папу больные очень ждут: надо всех полечить, поставить укольчики.
Соня испуганно округлила глазки.
– А ты мне не будись ставить уколы?
– Тебе не буду, – улыбнулся Саша. – Ты ведь у меня здоровая девочка. Давай так: завтра вечером я буду дома, и мы с тобой обязательно поиграем. Во что захочешь. Договорились?
Дочка радостно закивала и когда Саша опустил её на пол весело попрыгала в зал, но остановившись у двери повернулась и спросила, хитро прищурив глазки:
