Низа
- Ненавижу тебя! – Айна сощурилась так, что глаза превратились в две
узенькие щелки.
Я только плечами пожала.
Ненавидишь? Ну и на здоровье. Можно подумать, я буду из-за этого
переживать. На самом деле у меня гораздо больше поводов ненавидеть тебя,
сестричка. Хотя бы уже за то, что ты выдала меня родителям и мне теперь
запрещено выходить из дома одной. Даже со служанкой. Только с ними или с тобой,
курица!
На прошлой неделе она увидела, как я целуюсь с Груффальдом, сыном
соседей, и сразу побежала докладывать матушке.
Что тут началось!
Как ты могла? Как ты посмела? Какой позор! Ты же невеста! Если кто-то
узнает…
Невеста!
Можно подумать, меня кто-то спрашивал, хочу ли я быть невестой
престарелого герцога, которого уже заждались на том свете. Моей мечтой было,
чтобы он умер в первую же брачную ночь. Тогда я стану вдовой – молодой,
красивой, богатой, а главное – свободной!
И вот теперь Айну заставили следить за мной. Не как обычно, а не спуская
глаз, с утра до вечера. Но вряд ли дело было только в этом. Я подозревала, что
она сама влюблена в Груффальда и бесится, поскольку тот ее не замечает. Хотя мы
с ней близнецы и похожи, как две капли воды.
Айна родилась на десять минут раньше и считалась старшей. Именно на этом
основании родители заставляли ее приглядывать за мной. Если меня ловили за
каким-нибудь безобразием, Айне попадало тоже: потому что не уследила. Ничего
удивительно, что никакой любви она ко мне не испытывала. А я – к ней. Другой
такой зануды и ябеды не было во всем нашем королевстве. А может, и в соседних.
Зимой нам исполнилось по двадцать лет, и ко мне посватался старый герцог
Морчестон, родственник короля и член Тайного совета. Наш с Айной отец, лард
Нидаль, хоть и принадлежал к высшей знати, был далеко не так богат.
Поговаривали, что он близок к разорению. Выгодный брак хотя бы одной из двух
дочерей помог бы ему удержаться на плаву. Тем более возможность этого брака
поддержал сам король. Кто же в здравом уме будет возражать королю?
Герцогу уже стукнуло семьдесят. Он был похож на жабу, если бы жаба
внезапно отрастила седую бороду. Сжив со света двух жен, Морчестон, тем не
менее, не оставил потомства. На старости лет вдруг заскучал и решил жениться
еще разок.
Я рыдала несколько дней
напролет, но это не помогло. Предлагать Груффальду сбежать в соседнее королевство не
имело смысла. Даже если бы он и согласился, нас поймали бы еще по пути к
границе. Сыскная служба Его величества ела хлеб не зря.
«Послушай, - сказала я ему, когда мы встретились в переулке за нашим
домом. – Ничего не поделаешь, придется смириться. И подождать. Вряд ли герцог
протянет долго. Он умрет, и тогда ты сможешь на мне жениться».
Возможно, Груффальду это не слишком понравилось, но других вариантов мы
придумать не смогли. Он поцеловал меня в знак согласия, вот тут-то и принесло
Айну. Поскольку делать ей там было абсолютно нечего, я могла предположить лишь
то, что она за мной следила.
Сейчас нас отправили навестить тетушку – сестру отца, жившую за рекой. Мы
ехали верхом, а слуга Гинтер следом на осле, чуть отстав. Чтобы в пути было не
скучно, мы занимались тем, что получалось у нас лучше всего, - ссорились.
Точнее, ссорилась со мной Айна, а я лениво отбивала ее удары.
Хоть нас с трудом различали даже родители, характеры наши были полной
противоположностью. Как пчела и муха. Одна смотрит на луг и вид цветы, а другая
– коровьи лепешки. Айна, ненавидящая весь белый свет, была злой и угрюмой. Я –
легкой, веселой и жизнерадостной. Впрочем, если кто-то пытался меня обижать,
обычно в этом раскаивался, потому что спуску я никому не давала.
- Ненавижу тебя! – повторила Айна, когда мы подъехали к мосту через реку.
- За что? – усмехнулась я. – За то, что меня все любят, а тебя нет?
Груффальд на тебя не смотрит и даже старый Морчестон выбрал меня, а не тебя.
Побагровев от злости, Айна пришпорила коня. Забежав на мост, тот попал
копытом между двух бревен, споткнулся и скинул ее в воду. У опор было глубоко,
и она сразу же ушла с головой.
- Гинтер! – крикнула я, спрыгнув на землю. – Скорее, она не умеет
плавать.
Спешившись, слуга бросился в реку, но, похожу, течением Айну затянуло в
омут. Несколько раз Гинтер поднимался на поверхность, чтобы набрать воздуха, и
снова нырял. Я стояла и смотрела на воду, стиснув кулаки и ругая себя.
Если бы я не ответила на ее «ненавижу», она бы не разозлилась еще сильнее
и не погнала бы коня на мост. И тот не сбросил бы ее.
Но, с другой стороны, разве я начала все это?
Вода под мостом забурлила, Гинтер вынырнул, держа Айну за платье. Он
вытащил ее на берег, но она не подавала признаков жизни. Положив животом на
свое колено, Гинтер пытался избавить Айну от воды внутри, и ему это удалось. Ее
вырвало, она начала дышать, но… так и не пришла в себя.
Перекинув Айну через седло своего осла, Гинтер повел его домой. Я ехала
следом, держа на поводу ее коня. Когда мы приехали, началась суета. Все бегали,
кричали, плакали, пытались привести Айну в чувство, но ничего не помогало. Ее
отнесли в комнату, вскоре приехал из города лекарь, однако и ему это не
удалось.
